– Это уже что-то новенькое, – наконец, произнёс Паша, – из разряда ужастиков. Теперь, хотя бы, понятно, как Серёга в лесу оказался. И как я так глупо повёлся на её прелести? От неё же мертвечиной за версту воняло. Тварь протухшая. Чуть не соблазнила. А я её ещё лапал.
Он со страхом посмотрел на Ника, достал фляжку, стал поливать спирт себе на руки, и остервенело мыть их.
– Тварь, вот тварь. Паскуда гнилая, – не переставал ругаться Паша, оттирая ладони.
– Странно, – сказал Ник, – чертовщина, купол, склад. Всё это никак не вяжется в одно целое. Куски и обрывки, а целого не вижу. Никакой логики, пусть даже безумной. По сути дела нас прихлопнуть не стоит никакого труда, а они не делают этого. Так в чем же смысл? Не понимаю.
– Нет здесь никакого смысла. В этом и весь смысл, – вымыв руки и допив остатки спирта, пояснил Паша, – кто-то комедии разыгрывает, спектакли устраивает.
– Ты думаешь? – Ник немного помолчал, потом продолжил, – может, ты и прав. Кто-то развлекается. Но кто? Черти?
– А что, черти тоже люди. Им ничто человеческое не чуждо, как кто-то там сказал, – на полном серьёзе ответил Паша.
Ник оторопело посмотрел на него:
– Всё, хорош чепуху молоть. Мы сейчас неизвестно до чего договоримся. Идём в самолёт. Там они нас не достанут.
Ник встал и почти силой запихнул Пашу в салон. Автомат у него он предварительно отобрал. Сам вернулся в кресло и закрыл глаза.
– То, что ты спать собрался, можешь даже не говорить, – услышал он голос Саши, – что думаешь по этому поводу?
Ник открыл глаза и с удивлением посмотрел на Сашу.
– Ты не испугалась?
– Испугалась. Я такой жути даже в кино не видела. Так что скажешь?
– Думаю, что через ворота не только мы ходим. Эта мадама явно оттуда, – ответил Ник, – Паша прав. Серёгу и остальных они убили. Пусть это только одни предположения, но в одном я уверен на сто процентов. За ними кто-то стоит.
– И кто это? Дьявол?
– Вполне вероятно.
Саша встала с кресла и уселась Нику на руки. Она обняла его и прижалась к груди. Ник улыбнулся и тоже обнял Сашу.
– Ник. Ты что-то знаешь. Я это чувствую. Скажи мне.
Ник вздохнул и поцеловал Сашу. Ему и самому было непонятно, кто ими играет, но недавний сон про Учителя все чаще не давал ему покоя. После слов Дэнса, он чувствовал себя виноватым во всей этой истории.
– Спи, радость моя. Я знаю не больше чем ты. Остальное догадки. Ничего не значащие догадки.
Глава 15.
Традиционного завтрака уже никто не готовил. И вообще, из самолёта никто носа не высунул. По тревожным лицам Ник понял, что ночь или почти всю ночь группа провела баз сна. Паша тоже не спал. Приход ведьмы был, похоже, последней каплей, давящей на психику несчастных людей, попавших в лапы маньяка. Так думали почти все. И только Ник уже не сомневался, кто кроется за всем этим спектаклем. Он должен был найти Дэнса любой ценой. Утром он поговорил с Сашей и убедил её не ходить с ним. Ник боялся за неё. Дэнс мог сыграть на его чувствах, и Ник не был уверен, что выстоит. Сегодня он должен был убедиться в своих догадках.
Ник прошёл по салону и спустился на песок. Никто его не остановил и не заговорил, даже Паша.
– Они мне не верят, – с грустью подумал Ник, – ну что же, правильно делают. Я сам уже себе не верю.
Он направился не в сторону ворот, а в сторону склада. Ник на этот раз ничего не искал. Он знал, что ничего не найдёт, но что-то ему подсказывало, что надо не искать, а ждать. Просто ждать.
На южном плато, куда вышел Ник, было более чем пустынно. Там не росла ни трава, ни кустарники. Оно было отполировано чуть не до зеркального блеска. Отсюда открывался отличный вид на остров, утопающий в зелени. Здесь под ним находился склад. Почему именно сюда пришёл Ник, он и сам не знал. Но именно здесь он надеялся встретить своего Учителя.
Ник встал на краю плато и, набрав в лёгкие побольше воздуха, прокричал:
– Ого-го, я здесь!
Только эхо ответило ему на приветствие. Ник достал пачку сигарет и закурил. Что делать дальше он просто не знал. Встречи с Учителем, на которую он надеялся, не произошло. Либо он ошибся, либо просто сошёл с ума, доверившись сну. Ник бросил последний взгляд на скалы и направился в лагерь. Больше ему здесь делать было нечего.