Глава 37.Выводы и тонкости общения
Всю комнату от пола до самого потолка занимали книжные шкафы, на которых ровными рядами стояли книжечки-дневники, различающиеся по цветам. Причём, я так поняла, что определённый оттенок отвечал за какой-то период, так как иногда несколько полок были заставлены корешками одного тона.
Профессор Хаттер ненадолго задумалась, а затем чарами начала снимать некоторые свои дневники с разных полок. Выбранная книжица подлетала к ней, раскрывала замок и начинала шелестеть страницами, показывая листы, исписанные красивым каллиграфическим почерком. Потом либо отправлялась обратно на место, либо укладывалась на небольшой круглый столик.
– Вот, посмотрите сюда, Адарнелия Эмильрин. Один из студентов в порыве случайно ляпнул, что его никогда не отчислят, ибо за поступление родители отвалили "серьёзный куш" и Академии будет просто не выгодно. Учитывая, что это был студент четвёртого курса, значит, взятку дали через четыре года после смерти отца. Ещё вот тут: по Академии поползли слухи, что ректор не чужд интимной стороны радостей жизни. Был ещё какой-то скандал, связанный с этим, но его быстро замяли и подробностей, к сожалению, а может, и к счастью, не знаю. Я тогда была в командировке по обмену опытом. Как раз она совпала с третьей годовщиной кончины отца. Я так понимаю, что три года Алариас держал себя в руках, видимо, приглядывался к происходящему, а потом постепенно ушёл в разнос. Никогда бы не подумала, что он такая...простите, мразь. Его семья была дружна с моим отцом. Я даже первое время считала Алариаса его преемником. Сколько раз уже жалела, что не имею дара к боевой магии. Тогда я смогла бы ходатайствовать о том, чтобы занять место ректора. Но, увы, Вы наверняка знаете о правиле, что такой пост может занимать лишь "боевик", так как в его обязанности также входит обеспечение безопасности Академии и студентов вместе с преподавателями. В том числе и при вероятности нападения кого бы то ни было.
А это уже упоминание о том, что несколько преподавателей подали заявления об уходе после беседы с ректором. Могу только сказать, что это были замечательные люди и превосходные педагоги, которые любили и умели учить. И боролись в первую очередь за знания, а не красивые отметки в табеле, – профессор Хаттер с грустью вздохнула.