– Ваш сын тоже не отличается соблюдением моральных норм. Вас тоже следует убить? Я могу даже утверждать, что ваш сын намного хуже.
– Я хотя бы не мать. Но если бы вы тоже составили её портрет, вы бы поняли, что мир следует избавлять от таких людей.
– И от многих таких людей вы уже избавили мир?
– Дело не в этом. Просто следует учитывать, что смерть Агаты Милославской не принесла никому большого горя. И стоит учитывать, что не все люди плохи. Есть добрые и хорошие.
– Добрые и хорошие? Я тоже такое слышала. Только мне ни разу в жизни не попадались добрые и хорошие люди. Я только и делаю, что притягиваю к себе неуравновешенных насильников. Перехожу из рук ребёнка в руки отца. Ничего не выйдет, Владимир. Смерть Агаты Милославской и её десятилетнего сына Егора довела Ярослава до безумия. Он хоть и раньше не отличался приветливостью, хоть и раньше поднимал на меня руку, но пистолет он не брал. Потому что о жене он заботился. И в его квартире стоит её фото, которое он даже не прячет от других женщин. А вы просто с ней… Вы хоть знали, кто она? Да ваш психоанализ… да вы просто решили развеяться. Я вам отказала, и вы решили ее грохнуть. Зачем вы мне все рассказали? Зачем показали? Зачем я в вашей жуткой истории? Почему я должна расплачиваться? Мной и так пользуется каждый второй. Я никогда не была в отношениях. А Агата Милославская была. И она выбралась из токсичных отношений. И она сама воспитывала сына.
– Вот именно! Все вокруг считают её героиней, которой она не является. Она испортила чистое дитя. Она напитала его своими принципами неравенства. Своими стереотипами. Как вы не можете это понять, Кира Евгеньевна. Вы же учитель. Вы учите детей добру!
– А вы, Владимир, считаете себя добрым и хорошим? И оправдываете себе это убийство? И совесть вас не мучает?
– Кира! Я же ради тебя. Ты не должна сталкиваться с такими отвратительными людьми. И я убью всех, кто будет тебе вредить и мешать. Да я сделаю, что угодно, чтобы твой мир состоял только из добрых и хороших людей.
– Вы с ума сошли? Что вы несёте? У вас не получится оправдать себя? И почему вы ко всему приписываете меня? Что я вам сделала? Отказала? Стала жертвой вашего сына? Была лучше всех предыдущих партнёров? Скажите честно, вы убиваете людей, потому что получаете от этого удовольствие.
– Я убиваю ради тебя. Потому что я люблю тебя. Кира, я люблю тебя. Я люблю тебя, Кира.
– Нет. Пожалуйста! Серьёзно? – эмоционально выкрикнула Кира, удивляясь, возмущаясь и разочаровываясь в происходящем при этом чувствуя непроходимую печаль и отчаяние. – Сейчас? Когда я потеряла единственного дорогого мне человека? Когда я сижу в грязном подъезде с двумя трупами. Когда буквально два дня назад вы убили мать и ребёнка. А это неприкосновенные люди. При катастрофах в первую очередь спасают детей и женщин. А вы тупо их расстреляли. И сейчас… Вы признаётесь мне в любви? То есть тысячи прекрасных моментов и мест для вас ничего не стоят. Париж, закат, доверие… куда вы послали всё это? Единственный человек, который принёс мне больше всего неприятностей, это вы, Владимир. И я никогда не отвечу вам взаимностью. И никогда не прощу. Потому что вы такой же ужасный человек. И вашего добрый и хороший не существует.
– Мне очень жаль. Вы, вероятно, правы. И раз уж я обещал избавить вас от таких людей. Кажется, пора закончить с этим быстро и без лишних слов. Простите меня. Но вы действительно многое для меня значили.
Владимир посмотрел на Киру со странной болезненной и одновременно милой улыбкой. А потом без доли раздумий направил пистолет себе на лоб и выстрелил, оставив на стене яркий кровавый отпечаток. Кира вздрогнула и забилась в истерике. Она больше не могла оставаться в окружении мёртвых людей. Он спустилась на лифте вниз. Вся в крови села на лавочку около дома. Там сидел Гриша, который ещё не знает, что его отец был убийцей и безумцем, и что теперь его нет.
Кира достала трясущимися окровавленными руками сигарету и закурила, теперь беззвучно роняя слёзы. Она посмотрела на своего ученика и сказала:
– Давай посмотрю твою контрольную.
Гриша недоумённо протянул тетрадь. Кира, испачкав страницы кровью и слезами, спустя минуту дала свою оценку:
– Плохо…
– В смысле плохо? Я делал эту работу два дня! – разозлился Гриша.
– Плохо, что твой отец застрелился. Я бы сказала, что ты, наконец, взялся за ум.