К счастью, пара направлялась отнюдь не к скамейке, а проследовала быстрым шагом к пристройке, притулившейся к особняку изнутри. Лина прежде не имела никакого понятия об этом кирпичном строении, невидимом из переулка. Дом как дом: четыре этажа, на втором – дольно широкий балкон, рядом – пожарная лестница. Кузнецов на секунду отпустил миниатюрную кисть Полины, порылся в правом кармане и достал оттуда связку ключей. Затем пожилой Ромео распахнул небольшую дверь и галантным жестом пригласил спутницу войти в полутемный подъезд. Пара скрылась из виду, и Лина наконец смогла приступить к поеданию бутерброда.
Редакция санаторного типа,
середина восьмидесятых
Года этак до восемьдесят шестого в журнале "Страна Советов" царили покой и нега. После суеты и стрессов ежедневной газеты, молодых приколов (разумеется, с обломами) в ее родном "МК" и бесконечного юного гогота Лина волей судьбы оказалась в тихом и солидном номенклатурном омуте. Отделом публицистики заведовал опальный Алексей Кажубей, культурой рулила жена известного телеведущего Кира Ястребова, отдел иллюстраций возглавлял карикатурист Александр Кременчугский, прославившийся в Отечественную войну убойными карикатурами на фашистов. По легенде, ходившей в журнале, Гитлер обещал после взятия Москвы повесить его одним из первых…
Обстановка в особняке, где располагались «Страна Советов» и «Хоровод», ошеломила Лину с первого дня. Никто не суетился, не скандалил, как в других редакциях, напротив, принято было неспешно фланировать по кабинетам, бесконечно пить кофе с «Белочкой» и «Столичными» из праздничных заказов, рассказывать о смешных случаях в командировках и почти ежедневно отмечать дни рождения. Кажубей регулярно поднимал на профсоюзном собрании вопрос о том, чтобы для больших совещаний профсоюз закупал кофе и пирожные. В «Стране Советов», этом флагмане советской пропаганды, не возбранялось шутить на грани дозволенного и травить анекдоты про Брежнева. Лина, придя на новую работу, вскоре обнаружила, что с западным шиком в редакции одевались не только Кузнецов, но и большинство ее коллег. Рядовые сотрудницы бюро проверки или редакционной библиотеки, получавшие копеечные зарплаты, выглядели не хуже, чем звезды эстрады или ведущие центрального телевидения. Муся Руденко, младший редактор «Хоровода», открыла Лине глаза на истоки «тяжелого люкса» на редакционных гранд-дамах. У всех этих красивых, ухоженных и нарядных фемин мужья не вылезали из зарубежных командировок. У одной коллеги супруг возглавлял «Совэкспортфильм», у другой работал в зарубежной редакции ТАСС, у третьей трудился серьезным чиновником во Внешторге. После открытия, невольно сделанного во дворе особняка, Лина шепотом поинтересовалась у Муси:
– Похоже, в редакции трудятся не только жены, но и содержанки?
– А ты как думала?! – усмехнулась Муся. – Видала, в каком платье Полина сегодня явилась? Ну то-то же! Баксов за сто, не меньше! Да у нас такое чудо и не достать. Фирма «Соня Риккель»!
– Кто же ей все это привозит? – Лина поспешно изобразила глуповатую улыбку.
– Ой, не могу, ну ты и наивная! Будто вчера на свет родилась! – расхохоталась Муся. – Про ее связь с Кузнецовым вся редакция знает. Одна ты в облаках витаешь.
– Мне вообще-то некогда по сторонам смотреть, работы много, – проворчала Лина.
– Что и про служебную квартирку, принадлежащую редакции, никогда не слышала? – Муся понизила голос до страшного шепота.
– А что за квартирка? – Лина вновь прикинулась дурочкой.
– Во дворе нашего особняка есть небольшая пристройка, а в ней служебная квартира, куда наши престарелые кобели своих любовниц водят.
– А для чего редакции квартира? – опешила Лина – в «Страну Советов» и в «Хоровод» ведь только с московской пропиской берут. В газете, где я раньше работала, никто о подобных квартирках тоже никогда не слышал.