– Мы поздно созвонились, прелесть моя кошачья, буквально за десять минут до звонка я ходил ещё и без футболки в одном только переднике, – вдохновенно соврал я.
– Не-е-ет, – обиженно застонала она. – Ну почему всегда не вовремя?!
Не понимаю, чего она во мне нашла такого красивого? Мышцы как мышцы…Ну выпуклые, ну рельефные. Ну и что? Чего красивого-то в этом? Я не могу никак понять, а ей безумно нравится. Как-то она увидела меня таким: я был без одежды, в одном лишь рабочем фартуке, ковырялся в импровизированной мастерской – меня тогда как раз одолел очередной тяжелый приступ ремонта всего, что только под руку попадётся, – а тут как раз она зашла, увидела меня в этом фартуке и чуть в обморок не хлопнулась от переизбытка чувств и возбуждения, кинулась обниматься, а я рефлекторно раскинул руки и, не удержав её порыв, ударился спиной о мини-верстак и грохнулся на пол, сверху на меня упала Шела, а следом за ней и верстак. Вот с тех пор и не понимаю, в чём же здесь красота?
Она отключилась, экран замерцал и погас, сменившись через секунду потолочным узором, и я в глубине души вдруг ощутил, как сильно мне её не хватает. Странно: ведь она ушла совсем не надолго, мы поговорили и попрощались, ещё впереди немало встреч и таких вот звонков, но… что-то в душе болит, что-то в ней плачет, это что-то требует её вернуть и как можно скорее, потому что без неё, оказывается, не жизнь, а череда анекдотов и горестей. Я пожал плечами – может быть это и есть любовь? Нет, в том, что я люблю, я не сомневался, знал это твёрдо и был готов бороться и жизнь отдать за это знание, но… как и любому мужчине, мне так хотелось иметь чёткое определение тому, что же на самом деле такое любовь? Что это за зверь такой? И почему он столь многолик и многогранен, когда природа вроде бы стремится к универсальному варианту решения. Или же нет?
Ох, всё это философия и ненужный словесный хлам, который весьма тяжело переваривать. Мой девиз прост – меньше умничай, и да полюбят тебя люди. Самиздат, между прочим. Давным-давно я ещё подметил, что стоит лишь пару раз прилюдно назвать себя идиотом, как все окружающие, какими бы лютыми мудаками они ни были, начинают есть у тебя из рук, вилять радостно хвостиком и проситься на ручки. Вы скажете, мнение однозначное складывается? Ну и пусть себе складывается – тот, кто недооценивает противника, в конце концов сильно жалеет об этом и первым зачастую покидает поле боя.
Я сладко потянулся, вытягиваясь в струну и пытаясь достать кончиками пальцев до потолка, в пояснице легонько хрустнули позвонки, в мозг пошла свежая волна крови, я встрепенулся как мокрый пёс после купания и скомандовал:
– ЭлИн, солнце моё, соедини меня, пожалуйста, с Грэем.
– Звонок на рабочий кабинет? – уточнила она.
– Да, конечно, – рассеянно подтвердил я и скользнул к шкафу – следовало быстренько переодеться, пока у меня в очередной раз память не отшибло, и я не поехал на работу в передничке с половником и кухонным полотенцем в руках. – Дай объёмное звучание, а видео выведи опять же на главный экран.
– Сделаю, Андрей, – спокойно ответила ЭлИн, и я мысленно перекрестился, поздравляя себя с только что одержанной победой: неделю я угробил на то, чтобы убедить строптивый виртуальный интеллект называть меня по имени, а не добавлять через пару слов это уже давно доставшее «сэр» – неужто получилось, и ЭлИн сдалась? Ура-а!
Я развязал тесёмочки передника, расправил его и положил аккуратно на кресло, нырнул в шкаф, разворошил кучу коробок с одеждой, пустых и не очень, наконец нашёл свой любимый собственноручно связанный и от этого чуть кривоватый но тёплый и уютный свитер, развернул его, осмотрел и прижал к груди, любовно поглаживая. Детство всё это, конечно, опять же олень, которого я вышил на груди, в своё время он до слёз рассмешил Шелу, но… В жизни должно быть детство, хотя бы в мелких поступках или вещах оно должно скользить, иначе все мы благополучно сдохнем от старости и безрадостного уныния лет в тридцать-сорок, увы, но это суровая правда жизни.
– Простите, Андрей, – донесся до меня виноватый голос ЭлИн, и я высунул голову из шкафа, в который, оказывается, уже успел целиком забраться, оценивая обстановку, – но рабочий кабинет мистера Аластора не отвечает. Перезвонить на коммуникатор?
Я задумался на мгновение – на большее меня редко хватает – после чего согласно кивнул.