– Как ты уже догадался, это матрикат. Копия одной нашей бывшей сотрудницы, уволенной за скромную бытовую служебную проституцию, кое-какие параметры были, естественно, подправлены, но по мелочам. На ту девочку мужики вешались, за этой штабелями ложатся. А получилась она у нас вообще случайно, сам же знаешь: матрицирование от нас, информатиков, так же далеко, как созвездие Гончего Пса от Земли. Работа тех двух клоунов у входа, ты их видел, когда заходил к нам на этаж. Пристали как-то как пьяный до радио со своими уравнениями, приводили доводы… Самый главный и весомый довод знаешь какой оказался?
– Даже не представляю, – я пожал плечами и устроился поудобней.
– Верю… Им, дескать, так одиноко, отдел-то у нас практически без прекрасного пола, сам знаешь, работа у нас вредная для женщин, а Элечка скрасила бы их досуг и прочая-прочая. Я, когда услышал, положительно охренел. Хотел было им по шеям надавать, потом плюнул, подсобил немножко с аппаратурой. И теперь вот… За месяц по-моему сварганили, хотя могу и ошибиться. А раньше не видел, потому что я тебе хотел преподнести её во всей красе.
– Ничего себе, – я покрутил головой. Создать полноценный матрикат без определённых лабораторных условий – как минимум невероятно трудно, не знаю уж как Грэй выкрутился и какой аппаратурой он им помогал, хотя в старых закромах дальних складов нашей фирмы много чего полезного можно отыскать. Один раз даже умудрились найти боковой навесной генератор переменного молекулярного щита, которые на тяжёлые танки устанавливают для максимальной защиты, когда искали где-то залежавшиеся запасные части к генераторам Маховика, тогда у Капитошкина в очередной раз случился тяжёлый приступ экономии средств, и он пожалел денег на новые комплектующие.
– В общем, вот так вот. Создали девочку, создали ей уникальное информационное поле. Теперь она не только приводит в норму гормональный тонус всего отдела, но и… – Грэй замолчал и пригубил кофе.
– А что ещё? – нетерпеливо спросил я.
– Слышал, что этот старый хрыч везде багов понавешал?
– Ну, как бы да.
– «Как бы», – передразнил он меня. – Бдит этот старый костотряс. Наших он уже давно достал, вот и впаяли Элечке возможность переводить баги на виртуальный канал, где мы все такие хорошие и распрекрасные, работаем да экономим. Понятно, что мы вола не водим, но знал бы ты, как тяжело работать, когда у тебя над душой с веником и калькулятором стоят.
Грэй сплюнул сердито и вылил остатки кофе в стоящий рядом горшок с кактусом.
– Хороший у меня кактус, – произнёс он печально вдруг ни к селу ни к городу, – чувствительный… Как Капитошкин ко мне намыливается зайти с очередной проверкой, так сразу на кактусе колючки отрастают. Бдит мой цветочек маленький. Спасибо ему за это.
– Эй, рыжий, ты не перетрудился часом? – я заволновался. – Уже с цветами разговариваешь…
– Иди ты, – огрызнулся он. – Говорю же, настроение у меня испорчено последними новостями и событиями.
– Да что случилось-то?! – тон Грэя мне совсем не нравился.
– Ну, во-первых, меня хотят под нож начальству пустить – Капитошкин на меня вызверился, а всё те два клоуна виноваты, создатели, м-мать их, творцы бесовы! Ты представляешь, им показалось мало, что при виде Элечки мужики и так на стены от хотения лезут, они ей в био-поле такой блок гормонов и феромонов добавочно вкатали, что она недавно чуть Капитошкина не соблазнила. Естественно, когда Старик пришёл в себя, ему это совсем не понравилось, пробурчал, что он мне это ещё припомнит, и почесал к себе креслом скрипеть.
– А во-вторых? – давясь от разрывавшего меня смеха, спросил я.
– А вот вторая новость самая хреновая, – Грэй помолчал, собираясь с мыслями. – Володя Шамрин погиб.
Я замер. Эти слова прозвучали как гром с ясного неба. Я залпом допил уже остывший и потому невкусный кофе и прокашлялся.
– Повтори, а то я плохо расслышал.
– Всё ты прекрасно расслышал, не дури мне голову, – Грэй посмотрел мне прямо в глаза и повторил:
– Володя Шамрин погиб, когда доставлял пакет с информацией заказчику.
– Как? – тупо спросил я.
– Пулевые ранения, хотя это и не назовёшь ранениями. Семь выстрелов в грудную клетку с расстояния в два-три шага. Сам представляешь, что там осталось от его груди.