— Честно говоря, я с детства настолько устал от работы моей матушки, что не очень разбираюсь в искусстве. Как я понял, выставляется в Вене и Нюрнберге.
— Всё это современное искусство… вот раньше было! В эпоху контр-революции. Петров-Водкин, Валдхютлер, Маяковский!
— Он же поэт? — предположил я.
Все посмеялись.
— “Я достаю из широких штанин дубликатом бесценной материи. Смотрите, завидуйте, я — гражданин Российской Федеративной Империи!” — проскандировала Алла. — Слышала, но он их же всего с десяток написал. А картин — тысячи.
Да уж, бывает такое, подумалось мне. Иногда “пассионарий”-парадокс, чьи копии существуют во многих параллельных мирах, становится человеком искусства, но только совсем другого.
Интересно, удастся ли мне встретить здесь ранее знакомых личностей?
Вечер пролетел быстро, и мы засобирались по домам.
— Меня завтра мачеха поведёт знакомить с женихом, — под самый конец сообщила Самира. — Совершенно не хочется. Не то, что я — расистка, но…
— Портить такую генетику белой кровью, понимаю! — пошловато подмигнул Лукьян.
Да уж, умеет он смазать впечатление от вечера.
Заглянув в кошелёк после оплаты, я слегка огорчился. Обед для двух персон стоил зверские восемь рублей. С учётом предыдущих трат за неделю теперь цифры были совсем неутешительные:
“Платёжный счётъ: 14 руб. 82 коп.
Накопительный счётъ: 3170 руб.”
Что ж, в очередной раз придётся расчехлять накопительный счёт. Мы поехали вместе с Аллой, словив на прощанье полный ревности и раздражения взгляд Лукьяна. Она была весьма навеселе, всё же при таком небольшом весе алкоголь ударяет в голову девушкам весьма прилично. Я начал замечать, что у неё есть склонность к злоупотреблению алкоголем. Признаться, у меня тоже слегка развязался язык.
— Лукьян! Какой смешной! Купечишка, ещё один, — смеялась она. — Он весь вечер не знал, к кому подкатывать — ко мне или к Самире. Решил всё-таки к Самире. Интересно, у него был кто-то? Мне кажется, он — девственник. А ты — девственник?
— Ну… даже уже и не знаю. Сегодня утром был.
— А к обеду… перестал?! — она открыла глаза от удивления.
— Нет, не перестал. Шучу. Хотя баронесса и выглядела так, что была готова на меня наброситься.
— Значит, запишем: стажёр имел фантазии по поводу клиентки-баронессы, — хихикнула Алла. — А вообще, ты выглядишь достаточно зрелым… каким-то, слишком серьёзным, не по годам.
— Ну, смотря, что считать. Помню, меня как-то Сид повёл к массажисткам…
— Значит, есть кой-какой опыт, ясно… Хорошо.
Её взгляд бегал по мне. Признаться, на какой-то миг я уже приготовился к тому, что сейчас произойдёт. Но она вдруг резко замолчала. С ними бывает такое, даже с пьяными, даже с самыми безбашенными: какая-то лёгкая мысль, и весь запал пропадает.
— Симпатичный ты, Эль, — она опустила глаза. — Тебе тоже девственница нужна. А я — девка порченная.
— Почему это? — ухмыльнулся я. — Что за пережитки царизма?
— Царизма? Ты ж сказал, что есть кто-то?
— Всё далеко не очевидно.
— Да. Просто целоваться что-то хочется. Но это я пьяная.
Я кивнул.
— Я тоже пьяный.
— А день был тяжёлый.
— Тяжёлый.
— Я вспотевшая и грязная.
— Я тоже, — отзеркалил я.
— В другой раз? Ну, может, когда-нибудь потом? Хотя не, о чём я. Нам ещё работать вместе.
— Ага. Работать. Видеться раз в пару месяцев, остальное время — в командировках. Ты думаешь, на новичках не будут ездить, как на тягловых мамонтах?
— Ты ж вроде бы её любишь? Ну, кралю ту. С высоким уровнем сенса. А значит…
В процессе разговора она пододвигалась ко мне всё ближе и ближе, насколько хватало ремня безопасности. Ресницы плавно закрылись, и я поцеловал первым — коротко, но настойчиво. На секунду отстранившись, она ответила, схватила ладонью за шею…
— Э, э, ребят! — бесцеремонно воскликнул таксист. — Не здесь, пожалуйста, это никуда не годится…
На последней секунде поцелуя мне вдруг показалось, что её пальцы стали холодными, а поверхность губ — каменной, как лёд.
Показалось? Или…
— Так, затормози, извозчик. Пожалуй, прогуляюсь. Пока.
Она резво расстегнула ремень и выпрыгнула из машины. Мы уже ехали по городу Внуково, и до её дома оставалось меньше километра.
— Догонять зазнобу будешь, барь? — спросил таксист.
— Пожалуй, нет, — решил я. — Не сегодня. Мне на сегодня хватит тайн.
Всю оставшуюся дорогу водила извинялся, что прервал наш “интимный момент”, как он выразился, давал дурацкие непрошенные советы, вроде подстеречь её утром с букетиком роз, и прочее. Привычки портить рейтинги обслуживающему персоналу у меня не было, но я с большим удовольствием влепил товарищу кол.