В семье бывали и ссоры. Но какие-то односторонние. Ссорилась, и довольно эмоционально, Нина Федоровна, высказывая недовольство чем-нибудь, а Вениамин Юрьевич отмалчивался. За всю совместную жизнь он не сказал ей ни одного грубого слова, и вообще не сделал ни одного замечания. Но не было случая, чтобы во время застолья он не сказал: «А теперь выпьем за мою Нину Федоровну!»
Военный врач В. Ю. Курляндский одновременно занимался стоматологией, устроившись работать сверхштатным ассистентом кафедры ортопедической стоматологии Харьковского стоматологического института, где в это время был деканом, а позднее проректором по учебной и научной работе известный ученый, профессор Е. М. Гофунг, автор 11 учебников, монографий и руководств.
На кафедре была благоприятная обстановка. Приняли В. Ю. Курляндского доброжелательно, создали все условия для научной работы, и он активно включился в нее. В 1936 году в журнале «Советская стоматология» появляется его статья «Функциональное крепление протеза», а в 1937 году в том же журнале — еще одна статья «Антропометрические данные и высота прикуса у человека с нормальным (ортогнатическим) прикусом». Судя по тематике этих статей, определялось направление, по которому шел в научном поиске молодой научный работник. Сдав кандидатские экзамены, Вениамин Юрьевич в 1937 году в Харьковском медицинском стоматологическом институте защитил кандидатскую диссертацию на тему: «К учению о съемных частичных протезах и их фиксации».
Наступил 1937 год. Оценивая ситуацию в стране, понимая роль НКВД в нагнетании обстановки, В. Ю. Курляндский, по личной просьбе, был демобилизован из войск НКВД. В сохранившемся «Послужном списке» записано: «Окончил 1-й Московский мед. институт в 1935 г. и завербован на службу в НКВД. За учебу в университете обязан прослужить в НКВД 5 лет с 1.7.1935 г… Прибыл в 164 полк ВО НКВД и зачислен в списки полка на должность мл. врача полка 25 августа 1935 г.» и ниже: «Уволен в запас… 25 февраля 1937 года».
Курляндский переехал с семьей в Москву и стал работать старшим научным сотрудником ГИСО и ассистентом кафедры ортопедической стоматологии МСИ.
Обстановка в стране все более осложнялась: доносы, аресты, расстрелы. Это время всеобщей подозрительности приводило и к казусам.
Однажды по каким-то своим профессиональным делам Б. Н. Бынин и В. Ю. Курляндский приехали в Рязань. Остановились у Татьяны Ильиничны Бабкиной, матери жены. Дом стоял на одной из окраинных улиц города — Цветном бульваре. Это была улица одноэтажных деревянных домов, окруженных садами и палисадниками. Жили в них семьи железнодорожников.
И вот два столичных щеголя в отглаженных костюмах, с галстуками под накрахмаленными воротничками и в фетровых шляпах, появились на Цветном бульваре. Деловые и энергичные, они то куда-то уходили, то возвращались. И явно находились в диссонансе с зеленой патриархальной улочкой и ее обитателями. Естественно, от дома к дому доносилось:
— У Татьяны Ильиничны поселились немецкие шпионы!
В дом, сильно напугав кошку Маргариту, которая сидела на перилах крыльца и собиралась позвонить в звонок (она это умела), чтобы ее пустили домой, вошли с твердыми намерениями особисты.
Предъявленные Быниным и Курляндским документы особистов удовлетворили, и ситуация разъяснилась.
Новоявленным москвичам — молодым супругам Вениамину и Нине — крупно повезло. В кооперативном доме на 2-й Извозной улице случайный знакомый, летчик, уезжая в длительную командировку, разрешил пожить в своей комнате. Через некоторое время он вернулся в Москву, но комнату им оставил. Оставил просто так. Понравились майору Мухину Н. Н. эти молодые неустроенные врачи. Сохранилась доверенность для предоставления в домоуправление, в которой Мухин писал: «…доверяю получить паевой взнос тов. Курляндскому, который я вносил по частям и в домоуправление». Видимо, дом сначала был кооперативным.
Квартира, в которой поселилась семья Курляндских, была коммунальная, еще в двух комнатах жили четыре семьи. Комната постепенно обзаводилась мебелью. Появился шифоньер, пианино, два книжных шкафа, письменный стол, туалетный столик с трельяжем, буфет, диван для взрослых и детская кроватка. Посередине, под желто-розовым абажуром, круглый обеденный стол. А в комнате было всего пятнадцать метров.
Во время войны посреди комнаты стояла железная печка с трубой в форточку. На ней готовили, ею обогревались: дом не отапливался.
Жизнь на 2-й Извозной была всегда интересной, наполненной. Здесь любили в мирное время на воскресные обеды собираться друзья. Иногда набивалось изрядное число сокурсников. А уж новый год, как правило, встречали у Курляндских, приезжали даже те, у кого были свои квартиры. Отодвигали стол, танцы, смех, в углу сверкает елка.
В 1939 году появляется возможность с практической стоматологии переключиться на научную и педагогическую. Молодого ученого приглашают на заведование кафедрой в Пермь, в стоматологический институт.
Приказом от 16 октября того же года по представлению) правления медицинскими учебными заведениями Наркомздрава СССР Всесоюзный комитет по делам высшей школы СНХ СССР решает «утвердить тов. Курляндского и должности и. о. заведующего кафедрой ортопедической гематологии Пермского стоматологического института».
Приказом от 20 октября 1939 года Всесоюзный комитет по делам высшей школы «подтверждает, что утверждение Вас и. о. заведующего кафедрой ортопедической стоматологии Пермского стоматологического института рассчитано на два года».
В. Ю. Курляндский уезжает в Пермь. Он с головой уходит в работу. Ему предстоит организовать новую кафедру: наладить учебный процесс, разработать учебно-методические материалы и лекционный курс, подготовить сотрудников. В. Ю. Курляндский продолжает научную работу и просит «Всесоюзный комитет по делам высшей школы при СНК СССР прикрепить его к профессору И. Г. Лукомскому в IММИ для работы над докторской диссертацией».
2 октября 1939 года Комитет по делам высшей школы обращается в Наркомат здравоохранения РСФСР с аналогичной просьбой. Просьба В. Ю. Курляндского была удовлетворена.
В Пермском стоматологическом институте В. Ю. Курляндский практически создает новую кафедру и клинику ортопедической стоматологии, внедряет в практику новые современные методы ортопедического лечения, за короткое время налаживает литейное производство из нержавеющей стали и изготовление зубных протезов новейшей модификации из золота, разрабатывает технологию изготовления протезов из пластмассы. 2 марта 1940 года Квалификационная комиссия Пермского стоматологического института постановила: «Ходатайствовать перед ВАК о присвоении звания доцента к. м. и. Курляндскому и допустить к исполнению заведования кафедрой ортопедической стоматологии».
Заведующему кафедрой тридцать один год. Он активно участвует в жизни института, выступает на научных конференциях с докладами, выезжает с бригадами врачей для оказания медицинской помощи шахтерам Урала, организует научный студенческий кружок. Он пользуется авторитетом у студентов, заражая их своей энергией, приобщает к науке. Его лекции отличаются высоким профессионализмом, глубиной и информативностью. 18 апреля 1941 года газета «Звезда» № 91 (г. Молотов, ранее Пермь) помещает статью о научной студенческой конференции, которая прошла в Молотовском медицинском институте, автор статьи отмечает, что «центральными были доклады научно-технических кружков при кафедрах терапевтической стоматологии (заведующий И. А. Мейсахович) и протезной стоматологии (заведующий В. Ю. Курляндский). Доклады студентов, подготовленные под руководством В. Ю. Курляндского, были посвящены применению пластмассы в зубопротезировании, разработке технологического процесса изготовления протезов из пластмассы и внедрению их в клинику стоматологического института при личном участии Курляндского».
В Перми Вениамин Юрьевич пишет статьи «Об основных установках в ортодонтии», «Дозирующий функциональный метод лечения сформировавшихся аномалий прикуса», в которых прослеживается основная направленность его исследований в этот период: изучение этиологического фактора и изыскание наилучших методов устранения аномалий зубо-челюстной системы для исключения рецидива. Он, молодой ученый, вступает в полемику с профессором А. Я. Катцем, указывая на механистичность его высказываний, отрицающих роль физиологического равновесия, а свои выводы подтверждает личными наблюдениями. Вениамин Юрьевич утверждает, «что форма и функции на основе физиологического равновесия есть единство процесса с известной подвижностью в ту или иную сторону».