ЕРЕМЕЙ. Верно, может, и Рябушку навещать позволит.
Гликерия собирает ленточки, делает бантики, украшает люльку и частично Рябу, подключая к своей работе Еремея. Ряба сидит в люльке, как вишня на торте.
РЯБА. Гликерия, а у царя шоколад есть?
ГЛИКЕРИЯ. Кажный день будешь лопать – надоест.
РЯБА. Ух ты! А лимонад?
ГЛИКЕРИЯ. Этого добра, как воды в реке.
РЯБА. Ух ты! А мармелад?..
ЕРЕМЕЙ. У царя нашего добра целые горы – во дворце от алмазов ночью как днём светло.
ГЛИКЕРИЯ. А в саду павлинов мармеладом кормят.
РЯБА. Ух ты! Поглядеть бы.
ГЛИКЕРИЯ. Правда, мы сами не видали, это люди сказали.
В дверь избы кто-то сильно барабанит, будто её с петель снести собирается.
ГЛИКЕРИЯ (крича в сторону двери). Кого нелёгкая несёт? У нас тут дело государственной важности!..
КАБАН (из-за двери). Кабан – царский шеф-генерал.
ГЛИКЕРИЯ. Ой, мигом я!.. (Бросается к двери.)
Появляется Кабан, но в дверь не заходит, стоит на пороге. Он взъерошен, недоволен, в потрёпанном мундире и мятых сапогах.
КАБАН (стоя на пороге, строго). Дверь никому не открывать! Из дома не выходить!.. Громко не говорить!.. В окна не глазеть!..
ЕРЕМЕЙ. Ух ты, никак война! С соседним царством, что ли?
КАБАН (вручая Гликерии большое письмо). Вот депеша – суперсекретная! Ни одна душа не должна знать! Иначе наказание – (угрожающе хрюкает) грю-ю! – целый год одни жёлуди есть!
Кабан уходит. Старик подходит к двери и трусовато разворачивает бумагу с печатью.
ЕРЕМЕЙ. Как же её читать-то, ежели она секретная?
ГЛИКЕРИЯ. А давай в сторонку отойдём, от лишних ушей.
РЯБА (обиженно). В сторонку – вдруг это и меня касается.
Гликерия и Еремей окружают лукошко с Рябой.
ГЛИКЕРИЯ (читая срывающимся голосом). Суперсекретно. Царёва титеша – фух – слово какое грозное!
ЕРЕМЕЙ. Ну, не томи, Гликерия!
ГЛИКЕРИЯ (читая депешу). «Не притворяйтесь! Всё невидимое стало видимо… Лучше сдавайтесь в плен, пока я добрый. Не вздумайте начать войну, сила на моей стороне. Моя правда в кармане, а беда на аркане. Руки вверх! Вы окружены!.. Фу̀ндер-му̀ндер, ца̀пель-бу̀бель… Айн, цвай, драй – лежи не вставай! Ты, маленький Еремейка, у тебя драная телогрейка… Ты, Еремей, пчелы глупей!..»
ЕРЕМЕЙ (не выдержав). Ну, царь-батюшка и паразит! За какие грехи меня щемит? Сам-то – яблоко от помидоры не отличит!..
ГЛИКЕРИЯ. Цыц!.. (Прислушивается.) Кажись, у окошка кто-то бродит…
РЯБА. Слышу, как камушки хрустят…
ЕРЕМЕЙ. Никак шпиён с соседнего царства секреты вынюхивает… Ух я его!..
Еремей лезет за печку и достаёт оттуда деревянную лопату для доставания хлеба из печи.
ГЛИКЕРИЯ (Рябе). Прячься! Прячься!..
Гликерия засовывает Рябу поглубже в люльку.
ЕРЕМЕЙ. Щас я этому шпиёну спинку-то приглажу… Открывай, бабка, окно – тихо открывай, не спугни!..
Гликерия открывает окно, Еремей забирается на подоконник и замахивается лопатой. Из-под окна с улицы выныривают две головы – это Кабан и Царь. Кабан держит перед собой большой револьвер, а Царь – бомбу с фитилём.
ЦАРЬ (кричит). Айн, цвай, драй! Руки вверх!.. (Еремею.) Это чего ты, на Царя-батюшку замахнулся? Воевать удумал? А ну, Кабан, с тыла заходи!..
КАБАН. Ура-а-а! (Убегает.)
ЦАРЬ. Куда в крыжовник, балбес! С тыла, это сзади избы…
Кабан возвращается, обежав кругом избы. Старики с любопытством и удивлением наблюдают за происходящим.
КАБАН. Враг позорно бежал!
ЦАРЬ. Смирно! Пятак вверх! (Показывает на Еремея с лопатой.) Видишь, болван, твой враг сидит в окне и нагло ухмыляется.
КАБАН. А может, напролом, через окно?
ГЛИКЕРИЯ. А может, Царь-батюшка через дверь войдёт, как гость дорогой?
ЕРЕМЕЙ. Я, Царь-батюшка, думал, это шпиёны лезут… Уж извини.
ГЛИКЕРИЯ. Прости, нерадивых.
ЦАРЬ (довольный). Сдаётесь на милость царя?
ЕРЕМЕЙ. Как есть.
ГЛИКЕРИЯ. Сдались уже.