— Лариса! — окликнул её знакомый голос, он подзывал её жестом, — идите сюда.
Она обернулась на звук голоса. Он занял столик в очень уютном месте. Столик стоял в небольшой нише, как бы отдельно от остальных отдыхающих и создавал иллюзию уединённости. Она поставила тарелку и приборы на стол. Перед ним стоял стакан с апельсиновым соком и больше ничего.
— Вы уже пообедали, Саша?
Он отрицательно покачал головой, встал, отодвинул ей стул, она села.
— Вас ждал, Лариса. Пойду, возьму себе чего-нибудь поесть. Вам что принести выпить?
— Бокал красного сухого вина, пожалуйста.
Через несколько минут он принёс ей бокал красного вина, себе четверть стакана виски. Ушёл. Вернулся с тарелкой еды для себя. Сел за стол. Поднял стакан с вискарём:
— За знакомство, Лариса!
Она кивнула, чуть пригубила вино. Принялись за еду.
— Очень вкусно! Стараются повара, — похвалила она отельную кухню.
— Да! — согласился он, — какие планы после обеда, Лариса? Не хочу быть навязчивым, но мне с вами, почему-то очень уютно и комфортно, будто мы знакомы уже тысячу лет! А познакомились всего-то сегодня с утра, — он снова поднял стакан, — до дна? Для настроения!
— До дна! — согласилась она, улыбаясь. Тихий, вкрадчивый внутренний голосок напомнил ей: «Вот бы от него забеременеть и родить!» Кровь прилила ей к лицу, точно он мог услышать её мысли. «Отстань, — мысленно отмахнулась она от вкрадчивого голоса, — там видно будет! — внутренний голосок утих, затаился, чтобы выбрав удачный момент, вновь напомнить о том, что пора бы уже ей стать матерью. Ой, как пора! Дальше тянуть некуда».
Они выпили.
— Может, повторим? — предложил он несмело.
— А, давайте повторим! — она чуть опьянела, стало легко, весело. Внутренний голос нашептал ей правильные слова: да, ей давным-давно пора стать матерью.
Он вернулся с тем же набором: ей бокал красного сухого вина, себе - четверть стакана виски. Выпили до дна. Молча, доели обед.
— Лариса, пойдёмте в бар, выпьем кофе?
— А, давайте, Саша! Выпьем кофе. Видите, я на все ваши предложения соглашаюсь.
— Потому, что они разумны, а не безрассудны.
Они вышли из ресторана, сели за столик в баре, взяли по кофе. Лариса - капучино, Саша - двойной эспрессо.
Она залюбовалась красивой территорией отеля: два бассейна с ярко-голубой водой (дно бассейнов выложено керамической плиткой голубого цвета) горбатый мостик, по которому можно перейти с одного берега бассейна на другой. Пальмы - длинные с тоненькими стволами, точно длинноногие худющие девчонки-подростки. Ослепительно-белое солнце в зените. И рядом мужчина, который ей с каждой минутой нравится всё больше и больше.
— Очень красиво! — она повела рукой, как бы показывая, что именно красиво.
— Да! — он проследил за движением её руки, — Лариса, что будете делать после обеда? — повторил он вопрос.
— Хочу немного поспать, пока жара, потом, где-нибудь полчетвёртого поплавать, полежать на море. Заглянуть к рыбкам на риф. Узнать, что у них новенького! — она засмеялась. Она была здесь и сейчас! На отдыхе! В компании приятного мужчины. Даже не верилось, что где-то далеко-далеко моросит дождь с мокрым снегом. Деревья гнутся и стонут от порывов бешенного северного ветра. Она тряхнула головой, отгоняя мрачные картины поздней осени.
— Отличный план! Я тоже, с вашего позволения, присоединюсь.
— Присоединяйтесь, Саша.
Она вернулась в свой номер, распахнула настежь балконную дверь, улеглась в кровать. В голову снова полезли навязчивые мысли о том, что - пора! Пора! Ну, пока что никто не приглашал её к себе в постель. А, если пригласит? Надо заранее решить, как поступить, если Саша позовёт её к себе в номер. Что она ответит? Зачем об этом думать! — решила она, — ещё не было ни одного намёка, а я уже планы строю. «Не было, так будет! — философски прошелестел внутренний голос, — и ты согласишься! Как миленькая согласишься, и не будешь использовать предохраняющие средства. А, если у него будут презервативы? Ты прекрасно знаешь, что делать. Не знаю! — она пыталась сопротивляться. Заберёшь незаметно презик, бегом в свой номер, поднимешь ноги вверх и введёшь содержимое». О, боже! Это уже авантюра какая-то получается. Она прижала руки к пылающим щекам. Сна не было. Она пролежала до полчетвертого в кровати. Пришла к выводу, что поступит так, как подсказывает ей внутренний голос, как подсказывает ей инстинкт материнства, до сих пор нереализованный.