САНАТОРИЙ «СИМОРОН»
Однажды Ирина принесла грустное известие, что у отца совсем плохи дела — Борису Николаевичу шел восьмой десяток, и в последние дни он едва таскал ноги. Анализы крови внушали сильные опасения. Ира окончательно упала духом и уже собралась хоронить отца. Горестно вздыхая, она металась по квартире, не находя себе места, и вопрошала: «Где же нам деньги взять на похороны?» Шурик понял — без Симорона не обойтись, и поблагодарил тестя за предупреждение, что он и впрямь может отправиться на тот свет, жена может получить душевное расстройство, а семья залезет в долги. Чтобы развихрить ситуацию, надо выдать Борису Николаевичу здоровье и крепость. Шурик задумался: был ли момент в его жизни, когда он укреплял здоровье тестя? Память подсказала ответ.
Ранняя осень, погожий, теплый денек. На даче Бориса Николаевича полным ходом шла уборка урожая. Молодожены — Шурик с Ирой прибыли на подмогу. Тесть собирался перетащить мешки с картошкой, но устроил перепалку с женой Ксенией, понервничал, и ему было не до мешков.
Шурик подошел к нему и предложил: «Борис Николаич! Отдохни, покури, а я мешки потягаю». Так и сделали — Саня с легкостью перенес мешки, а тем временем Боря пришел в себя и отправился заключать перемирие с Ксюшей. Жена остыла, и с ней можно было разговаривать. Вечером Борис Николаевич откровенничал с Ксенией: «Какой Саша-то молодец! Настоящий помощник. Я и не ожидал, что он мне так посочувствует и поможет. Я ему очень благодарен». На следующий день тесть ощутил прилив сил и с рвением продолжил уборочную страду.
Случай был вполне подходящий, и Шурик дал себе новое имя: «Я тот, который таскает мешки с картошкой». Спустя несколько дней Ирина побывала у отца на даче и вернулась в полном восторге. Боря почувствовал себя двадцатилетним и за два дня сделал ремонт, который планировал на два-три месяца. Он перекрыл и покрасил часть крыши, перекопал пол-огорода, поправил забор и отремонтировал машину. Раньше Борис Николаевич сильно уставал, делал все нехотя, еле-еле. Поработает чуть и сидит, отдыхает. А тут все горело в руках. Прямо на глазах человек окреп, стал выглядеть, как после санатория.
Саша убедился, что с недомоганиями тестя можно справиться. С той поры Шурик держал руку на пульсе событий и, если с Борей случалась хандра, «носил» памятные мешки. А в этом году Борис Николаевич вновь потряс родственников — перекрыл всю крышу. Восхищаясь собственным подвигом, он рассказывал всем:
— Я и не мечтал, что смогу это сделать, думал: «Приеду на дачу, придется сидеть на лавочке сложа руки». Откуда силы появились? Взял да и перекрыл всю крышу. Есть еще порох в пороховницах!
ДОЛОЙ ЭКСПЛУАТАЦИЮ ТРУДЯЩИХСЯ!
По выходным Шурик работал сторожем в офисе фирмы «Крылья и хвосты». Когда он устраивался на работу, директор Егорыч, раздуваясь от важности, произнес: «Мы оказали тебе большую услугу. Сам знаешь, времена нынче тяжелые, кругом безработица. Я надеюсь, ты оправдаешь высокое доверие».
В начале трудовой деятельности на фирме Шурик с радостью предлагал помощь, охотно брался за дополнительные поручения, не отказывался, когда его просили подежурить сверх нормы. Он не подозревал, что попал в лапы наглых угнетателей. Однако со временем эксплуатация перешла всякие границы — директор заставил Сашу выходить на праздничные дежурства, которые не оплачивались. Помимо обязанностей сторожа Егорыч возложил на него: уборку помещений, погрузку-разгрузку инвентаря, техники, сборку и разборку велосипедов и т.п. И каждый раз директор напоминал, как облагодетельствовал Шурика, взяв его на работу.
Это типичный пример попадания в долговые отношения. Он иллюстрирует классическое симоронское правило: «Давай не больше и не меньше, чем у тебя реально могут взять. Бери не больше и не меньше, чем реально могут дать».
Шурик дал больше, чем было необходимо Егорычу. Сигнал тревоги прозвучал в момент приема на работу, когда Егорыч заявил о своем благодеянии. Шурик не отреагировал и заглотнул наживку, включился в старую, как мир, игру «угнетатель-жертва». В тот момент можно было обойтись благодарением и предупредить зарождающийся вихрь. Вместо этого Саша стал предлагать Егорычу услуги. Это была первая стадия избыточной выдачи — щедрость. Затем наступила вторая стадия — расточительность, и директор сел Саше на шею. Легко можно представить дальнейшее развитие событий. Третья стадия — жертвенность — Шурику вообще прекращают выплачивать зарплату. И четвертая стадия — сверхжертвенность — Саша задарма вкалывает в офисе дни и ночи, забыв о доме и семье.
Расскажем, чем закончилась история. Шурик понял свою ошибку и честно поблагодарил директора за предостережение, что может попасть в настоящее рабство и бесплатно потеть на «плантациях» Егорыча. Чтобы переименоваться, Шурик стал искать эпизод, когда он оказал директору помощь, в которой тот действительно нуждался. Такой эпизод имел место на заре патриотической деятельности Шурика на фирме «Крылья и хвосты», когда директор столкнулся со сложной проблемой. Она касалась финансовых отношений с другими фирмами. Не видя никакого выхода, шеф обратился за помощью к Саше.
Вообще-то, по мнению Егорыча, Саша был «отмороженным» — музыку заунывную слушал, книжки чудные читал, зимой ходил в босоножках, о каких-то духовных практиках и учениях разговоры вел. Что это за учения, Егорыч толком не знал, но деваться было некуда. И он попросил: «Не помогут ли твои учения уладить мою проблему?» Шурик поработал, и проблема разрешилась.
На другой день Егорыч появился очень довольный и поблагодарил Сашу: «Ты сделал мне большое дело». Если бы «отмороженный» остановился на этом и не предлагал дополнительные услуги, скорее всего, об эксплуатации не было бы и речи.
Шурик переименовался: «Я тот, кто делает большое дело Егорычу». Едва он стал повторять это имя, отношение директора к нему резко переменилось. Все лишние трудовые нагрузки и дежурства были отменены, и, более того, Саше увеличили зарплату. Егорыч однажды обронил: «Мы будем держать тебя не за ради бога, а как маленького Будду!» С того времени у Шурика был лишь один повод вспомнить имя. Егорыч хотел взять дополнительного работника — плотника Васю, который работал у них раньше и отличался слабостью к спиртным напиткам. Тогда бы у Шурика уменьшилось рабочее время и зарплата, но он держал ухо востро и тотчас стал «делать большое дело». И Егорыч заключил, что рисковать не стоит и что лучше иметь маленького Будду, чем большого Васю.
ЭПИЛОГ
Под занавес предоставим слово Шурику.
— С течением времени стало приходить ощущение Симорона внутри себя, внутреннее знание. Точнее, не знание, а умение. Можно знать основные предпосылки системы Симорон, термины, техники. Уметь — это совсем другое, это как плавать. Можно знать, как плавать, и можно уметь плавать. Я почувствовал, что умею. Это не книжное знание, а внутреннее, пропущенное через ежедневный опыт. Одно дело, когда ты прочитаешь или услышишь нечто, и другое дело, когда ты сам до этого допрешь. Я как бы сливаюсь, соединяюсь с Симороном. Мне трудно объяснить словами. Иногда во время танца ты можешь почувствовать с партнером контакт, внутренний резонанс, и тогда не нужно следить за правильностью, синхронностью движений — все происходит само собой, становишься единым целым с партнером.
Мы приглашаем к танцу и Вас, дорогой читатель. Конец у этой повести еще не написан. «Заседание продолжается, господа присяжные заседатели!»