командиром, то я буду рекомендовать избрать его командиром нашего отряда.
Полиция в Бацевичах была уничтожена. Наши партизаны охотно приняли мое
предложение и избрали Свистунова командиром отряда. А меня - комиссаром. И я наконец-то
занялся своим "родным" делом - ведь я был политруком!
Наш отряд быстро разрастался. В середине января в отряд влилась молодежная группа из
местных жителей, но во главе ее стоял девятнадцатилетний Борис Шумилин.
В Кличевский отряд вошла еще одна группа из местных партизан во главе с Николаем
Но сковым. Изох назначил его командиром роты. Однако воевал с нами Николай недолго, в
одном из боев он погиб смертью героя.
С ро стом отряда появились новые проблемы - в землянках, отрытых о сенью, все не
помещались. Самые закаленные спали в шалашах. Но это был не выход из положения. Нужно
было срочно решать вопро с о размещении, да и питании такого большого количества людей.
К этому времени я стал уже понемногу ходить. Возле землянки у нас всегда стояла
наготове лошадь, запряженная в сани. На них вместе с Горбачевским я не раз выезжал в
разведку. Положив в сани пулемет, мы объезжали окрестные леса, о сматривали деревни,
которые были очищены нами от немецких ставленников и холуев. Эти поездки подсказали
тактику партизанской борьбы в зимних условиях. Решили весь отряд по садить на сани и
совершать объезды деревень и сел района. Там, где есть немецкие комендатуры или
созданные немцами полицейские участки, - уничтожать их.
Свистунов и Крисковец одобрили это предложение.
...Разгромив ближайший немецкий гарнизон, мы с неделю пожили в о свобожденном селе.
А когда узнали, что идет крупный карательный отряд, перебрались на санях в другое село, в
которое на автомобилях проехать было невозможно. Гужевым транспортом немцы тогда еще
пользовались очень редко. Таким образом родная зимушка нам помогала.
Передвигаясь от села к селу, наш отряд, как снежный ком, обрастал людьми. Мы
становились сильнее. Однако нам не хватало боеприпасов. По сле нападения на несколько
гарнизонов у нас о стало сь по двадцать патронов на каждого бойца и на пулеметы, которых у
нас было теперь четыре.
От одного из лесников мы узнали, что в сорока километрах на месте большого боя
наших войск с гитлеровцами закопано много оружия. Решили попытать счастья: отыскать
этот драгоценный клад.
...Про снулись рано. Проверили оружие, разделили патроны и к во сходу солнца были
готовы в путь. Целый день обоз двигался по лесам, а на ночь о становился в деревне Печкуры.
Фашисты узнали об этом и двинули на нас роту вооруженных до зубов солдат.
Мы издали заметили черневшие на снегу цепи немецких солдат, с трех сторон
надвигавшихся на нас, и заняли оборону.
Свистунов, командир нашего отряда, с группой партизан расположился в той половине
деревни, которая прилегала к лесу. Другую половину деревни о стальные партизаны, ими
командовал я - комиссар. По отряду был передан строгий приказ вести только прицельный
огонь. На каждый патрон - по одному фашисту!
Оккупанты открыли огонь из автоматов. Видно, надеялись взять на испуг, ибо огонь
этот не был прицельным, а так, в "божий свет".
Засевшие за домами и сараями партизаны скупым, но метким огнем расстреливали
наступавших. Пулеметчики Вася Вороненко, Николай Дмитриенко заставили гитлеровцев
залечь в глубоком снегу. Молчал только пулемет Горбачевского, устроившего ся рядом со
мной за сараем. Я сдерживал Леонида до решительного момента.
Немного отлежавшись, фашисты вдруг усилили огонь из пулеметов, автоматов и
винтовок. И снова полезли по снегу. Вот-вот они ворвутся в деревню. Особенно много их
двигало сь по дороге со стороны Кличева и с огородов к центру деревни. Леонид теребил
меня, про сил разрешения дать очередь. Я молчал. И лишь когда гитлеровцы поднялись в ро ст
для атаки, я махнул Леониду:
- Давай!
Короткими меткими очередями Леонид ско сил бегущих фашистов.
А на другом конце деревни в это время раздался голо с Свистунова:
- Не пускать гадов!
Меткий огонь партизан и там о становил атакующих.
Через некоторое время мы с Леонидом Горбачевским увидели, как по дороге со стороны
Кличева на полном галопе к нам скачет лошадь с санями. Мы притаились и стали наблюдать
за приближавшейся упряжкой. Но вскоре поняли, что в санях никого нет. Остановив бегущую
лошадь, мы были удивлены: в санях на сене лежал немецкий ручной пулемет, патроны и