– Вот поэтому мы отлично дополняем друг друга…
– А поцелуетесь, голубки? – осклабился Джерси.
– Кажется, у него слишком много зубов, – прищурился Егор, мгновенно переключаясь на новую цель.
– И нос слишком прямой, – согласился Саттор.
– И уши, еще уши большие. Он ими слишком много слышит, – деловито хрустнул пальцами Брато.
– Хватит, – Форд поднялся на ноги. – Выдвигаемся. До цели осталось не так уж и много. – Кадеты послушно встали вслед за ним и направились за красной линией, убегавшей к Круглице – третьему ориентиру на пути группы.
Они шли мимо низкорослых кривых елей, точно таких же, какие видели у Откликного гребня. Под ногами опять были корни и камни, но немного передохнувшие парни шагали легко, продолжая перекидываться короткими фразами. Однако постепенно разговоры стихли, кадеты старались не сбить дыхание. Форд задал быстрый темп, словно хотел успеть пройти за короткое время остаток пути. Рик поглядел на карту, на часы и промолчал, давая Денису свободу действий.
Когда группа достигла Круглицы, единственным, кто заговорил, был Егор Брато. Он задрал голову вверх и присвистнул:
– Вот это он наплакал?
– Кто? – тут же отозвался Петерс, выглядывая из-за Джерси.
– Да по легенде, которую рассказал повар, один влюбленный певец так увлекся своими песнями, что девушка, для которой он пел, успела выйти замуж, нарожать детей, состариться и умереть. И когда соловушка осознал это, то начал плакать, только рыдал камнями, и вот что из этого вышло, – Егор указал рукой на гору.
– Однако, – хмыкнул Симонян.
– Да тут был еще один страдалец, – живо отозвался Брато.
– Ну? – Джерси, казалось не обращавший внимания на разговор, полуобернулся и поглядел на Егора.
– Что – ну? – передразнил его тот. После одухотворенно вздохнул и смилостивился: – Ладно, рассказываю. Это о самом Таганае. В общем, на берегу реки стояло поселение, и жил там Нажибек. А когда всходила луна, Нажибек начинал петь песни для своей возлюбленной – красавицы Айгуль. Пел хорошо и красиво, только никогда не успевал допеть до конца свою песню, и луна исчезала за горизонтом. Вот и рассердился Нажибек. Топнул ногой и крикнул луне: «Остановись!». Задрожала земля, и выросла гора. Луна зацепилась за ее вершину, и певец продолжил услаждать слух возлюбленной. Только песня оказалась его такой длинной, что Айгуль успела состариться. Увидел это Нажибек, расстроился, опять в сердцах топнул ногой, и луна сорвалась со своего места, а гора так и осталась. Таганай так и переводится с древнего языка – подставка для луны. Таган – подставка, тренога. Ай – луна. Такая вот поучительная история. Так что меньше песен, больше дела, парни, – похабненько осклабился Брато и недвусмысленно двинул бедрами вперед.
– Сказочник, – усмехнулся Кудельман, не оборачиваясь.
– Сказитель, – важно поправил его Егор. – О-па, а это у нас что?
– Место твоего обитания, – хохотнул Джерси, поглядев на карту: – Долина сказок.
Кадеты завертели головами, рассматривая скальные образования. Они имели забавную форму, напоминая то животных, то птиц, один и вовсе показался парням походим на палец. Землю здесь устилали кусочки белых хрупких камешков, мечтами превратившихся в песок. Форд поднял один камешек, поднес к нему анализатор и произнес:
– Кварцевая порода.
Камешки были хрупкими, они хрустели под ногами, и тот же Денис проворчал:
– Нас так на Дальнем Таганае услышат.
– Угу, и песни Брато тоже, – усмехнулся Симонян. – Наш соловей от восторга сейчас начнет выводить очередные трели.
– Иди в задницу, – огрызнулся Егор.
– Спокойно, – подал голос Рик. – Болтают все, и пока скрываться не от кого. Логово курсантов в нескольких километрах от нас.
– Мы же не диверсионная группа, – согласно кивнул головой Кудельман.
– Да ладно вам, парни, вы чего? – округлил глаза Симонян. – Я же пошутить хотел. Все ржут, а мне нельзя?
– Всё в порядке, Рон, – махнул рукой Брато.
Во время спуска из Долины сказок внимание кадетов привлек плеск воды, и Форд велел наполнить опустевшие фляги. Дорога теперь шла круто вниз, и темп группы опять упал. А затем они вышли на каменную дорогу, края которой обступили деревья. Рику подумалось, что дорогая отличается от тех камней, где они шли раньше. Похоже, она была выложена людьми. Впрочем, камень спасал мало. Болотистая местность и ручьи сделали свое дело, этот путь оказался скользким и грязным.