В связи с изложенным дробление сил Западного и Брянского фронтов на несколько ударных группировок, наступающих не в глубину вражеской обороны, а против ее основных узлов практически вдоль линии фронта, грозило советской стороне затяжными боями, необходимостью преодолевать отсечные позиции и, соответственно, потерей темпа наступления, что позволяло германскому командованию своевременно подтянуть на угрожаемые направления резервы с других участков.
Таким образом, если сравнить операции «Цитадель» и «Кутузов», в каждой из которых планировалось наступление против вражеского плацдарма на выступе линии фронта, то для немцев, учитывая оперативную ситуацию (наличие у неприятеля крупных стратегических резервов), целесообразнее было, вместо глубокого охвата курской группировки противника, последовательно провести ряд согласованных операций на ее окружение по частям. Напротив, для советского командования в операции «Кутузов» представлялось более оптимальным сосредоточение основных сил с целью мощного удара с севера под основание Орловского выступа. Последующее развитие операции показало, что первое время немцы не располагали достаточными резервами, чтобы отразить удар на Хотынец, в особенности при нанесении этого удара крупными силами (с привлечением одной из находившихся в резерве танковых армий, как это изначально предлагал командующий бронетанковыми и механизированными войсками Красной армии генерал Яков Федоренко [65] ), не отвлекаемыми на решение задачи по окружению и уничтожению болховской группировки. Выход к станции Хотынец означал блокирование коммуникаций орловской группировки и серьезное ухудшение положения 2-й ТА, в особенности при одновременном рассекающем ударе основных сил БрФ на Орел, так что германское командование в этих условиях должно было бы преодолеть гораздо более серьезный кризис, чем в действительности.
По мнению маршала Жукова [66] , в данном случае Ставка допустила ошибку, потому что несколько поторопилась с переходом к контрнаступательным действиям и не создала более сильную группировку в составе левого крыла ЗапФ, которую в ходе сражения нужно было серьезно подкреплять. Войскам БрФ пришлось преодолевать глубокоэшелонированную оборону лобовым ударом, поэтому было бы лучше, чтобы 3-я гв. ТА вводилась в сражение не на БрФ, а вместе с 11-й гв. А.
Однако субъективные оценки оперативной ситуации со стороны первых лиц Верховного командования Германии и СССР предопределили выбор не самых оптимальных, но зато более осторожных вариантов наступательных действий. По свидетельству Жукова [67] , когда он и руководители Генерального штаба маршал Василевский и генерал Антонов докладывали Верховному главнокомандующему о возможности окружить в районе Орла крупную группировку противника, для чего надо было значительно усилить левое крыло ЗапФ, Сталин ответил, что окружать немцев следует в будущем, когда они станут послабее.
Тем не менее, стремясь воспрепятствовать тому, чтобы германское командование, раскрыв подготовку к наступлению против своей 2-й ТА, заблаговременно отступило на заранее подготовленные позиции в глубине Орловского плацдарма, советское командование решило 11 июля провести мощную разведку боем и атаковать крупными силами, способными связать противника. По указанию Ставки Верховного главнокомандования, за сутки до начала общего наступления советские войска произвели силовую разведку на всех участках, намеченных для прорыва. Целью такой разведки ставилось вскрыть огневую систему противника и установить истинный передний край его обороны, а также создать у немцев впечатление перехода в наступление главных сил и тем заставить командование противника развернуть свои силы и огневые средства для ведения обороны.Глава 2. Начало операции «Кутузов» – прорыв обороны противника и развитие наступления в глубину (ход боевых действий с 12 по 17 июля 1943 года)
Около 3 часов ночи 11 июля, в полосе Западного и Брянского фронтов после десятиминутного артиллерийского налета перешли в наступление выделенные для проведения силовой разведки усиленные батальоны. Их действия были поддержаны огнем части артиллерии с запасных позиций. В результате боев, длившихся весь день, эти батальоны на ряде участков преодолели полосу заграждений и овладели первой линией траншей, которая, как и предполагалось, была занята лишь небольшими силами немцев. Далее разведывательные батальоны подошли ко второй линии, где располагались основные силы противника, и здесь были остановлены контратаками и вновь отброшены к переднему краю. В результате этой разведки советское командование довольно точно установило истинный передний край обороны противника и его огневую систему. Это дало возможность уточнить задачи артиллерии, авиации и танкам. В частности, поправки, внесенные в ранее подготовленные данные для артиллерийского и авиационного наступления, позволили избежать ведения массированного огня по слабо занятой противником первой линии траншей, являвшейся своеобразным ложным передним краем. В докладе представителя Ставки маршала Жукова Верховному главнокомандующему о начале операции «Кутузов» было указано [68] , что силовая разведка, проведенная накануне наступления, полностью подтвердила, что передовая траншея занималась только боевым охранением противника. Это дало возможность в последующем избежать напрасного расхода снарядов в период артподготовки.
На участке 11-й гв. А ночью 11 июля авиация дальнего действия нанесла бомбовый удар по основным узлам сопротивления противника, с рассветом был произведен короткий, но мощный артиллерийский налет по переднему краю немецкой обороны, а самолеты-штурмовики поставили дымовую завесу. Под ее прикрытием в 3.30 часов 11 июля в атаку двинулись шесть специально выделенных передовых батальонов, по одному от каждой стрелковой дивизии первого эшелона [69] . Внезапная атака передовых батальонов привела к ряду частных успехов, на некоторых участках их бойцы заняли первую вражескую траншею, захватили пленных. Встревоженное командование немецкого 53-го ак начало проводить контратаки силами ближайших тактических резервов. По свидетельству маршала Баграмяна [70] , из показаний пленных впоследствии стало ясно, что атака действительно была принята за начало наступления главных сил, поэтому немцы открыли мощный заградительный огонь, израсходовали в тот день более 10 тыс. снарядов и практически раскрыли свою огневую систему.
В этот же день 6-й ВФ перевел некоторые авиационные соединения на поддержку сухопутных войск восточнее Жиздры, с задачей максимально задержать наступающего противника до прибытия резервов из состава 9-й А [71] . В условиях лесистой местности, предоставлявшей русским прекрасные возможности для маскировки, германская авиация пыталась решить эту задачу ударами по всем значительным коммуникациям, чтобы затруднить движение вражеской бронетехники, механизированных и моторизованных соединений. К исходу 11 июля, пользуясь авиационной поддержкой и проведя ряд сильных контратак, войска 2-й ТА в основном восстановили свое первоначальное положение.