«Первый танковый эшелон противника надо рассматривать как сильную боевую разведку. В результате: перегруппировка, отдельные танковые группы меняют направление атак, нацеливаются на стыки и фланги наших боевых порядков».
Где-то так же, как и Курбатов, следил за действиями своих войск Модель. Гитлеровский генерал хитрил. Он начинал наступать на относительно широком фронте и ложными атаками скрывал направление главного удара.
Модель стремился использовать малейший тактический успех на любом участке фронта. Он немедленно вводил в прорыв крупные танковые силы и в то же время продолжал штурмовать рубеж обороны на избранном им решающем направлении.
Вражеская авиация расчищала дорогу танкам. То шестьдесят, то двести самолетов бомбили узкие полосы фронта.
Модель маневрировал войсками в быстром темпе. После пятой атаки на правом фланге гвардейского корпуса «тигры» вгрызлись в оборону.
Не отрывая взгляда от карты, Курбатов спросил но телефону комдива:
— Вы хорошо видите танки? Даже отлично! Ну что ж, надо отдать противнику лощинку, но с толком… Да,-да… Согласен. Пусть прорывается в этом направлении. Я сейчас же буду у вас.
Открытый автомобиль комкора летел со всей скоростью. Мелькали, словно посыпанные пеплом, кусты и деревья. На листьях, потерявших свое очертание, лежал плотный слой пыли, и казалось, его не смоют никакие дожди.
«Сколько здесь войск прошло… — Курбатов по старой кавалерийской привычке ловко закурил на ветру, углубился в мысли. — Еще рано делать какие-то выводы. Битва только началась, все решающее — впереди. Но есть одно важное явление: враг наносит удары не кулаком, а растопыренными пальцами. «Тигры» выходят к нашим позициям без пехоты. Рассеченные боевые порядки… Это то, что нам надо!»
В низине заискрилась извилистая речушка Снова. Глубокие круглые воронки отчетливо виднелись на зеленом лужке. На хуторе Дружковском горели избы. Дым, подобно туману, плавал над осокорями.
— Что делают, а? Вблизи переднего края пикировщики все выжигают. — Шофер быстрее повел машину. — Местность открытая, надо проскочить… Кажется, гудят?
— Это наши красавцы! — Комкор любовался отрядом серебристых «петляковых». — Летите, соколы, летите!
Воздух дрожал. По лужку проносились стремительные тени.
— В первом эшелоне — четыре девятки, — считая самолеты, повеселел шофер.
За первой эскадрой рокотала вторая, на горизонте вырисовывалась третья. У моста дежурные саперы, выскочив из блиндажа, бросали вверх пилотки и кричали:
— Это вам, фашисты, не сорок первый!
Автомобиль комкора набрал скорость. Он как бы стремился догнать ускользающие тени самолетов.
С возвышенности открылось поле боя. Над ним все выше и выше поднимались летучие полосы пыли и дыма. Чернело солнце. Плавали темно-коричневые облака. Горели Бутырки, Александровка, Широкое Болото, Первые Поныри. Справа, слева сверкали пожары. Серия красных ракет сменяла зеленую. Вспыхивал огонь батарей. Змеились молнии разрывов. «Играли» дивизионы «катюш». От раскаленных стрел гвардейских минометов в небе струились волнистые бело-серые дымки. Пикировщики, казалось, сбрасывали на землю ковши с расплавленным металлом.
Шофер моментально свернул в густые хлеба. Над открытым автомобилем со свистом пролетали снаряды — «болванки» — и на какую-то долю секунды оставляли в воздухе странный шорох.
Шофер укрыл машину в лощинке. Высланный навстречу офицер связи повел комкора на НП. Рвались мины. Курбатов шел, не кланяясь осколкам. Но когда противник бризантными гранатами принялся прочесывать сад, пришлось прижаться к дереву.
Бризантные гранаты рвались над верхушками старых груш. В саду разразилась железная гроза. Осколки рассекали на толстых стволах кору. Зеленые плоды, листья и ветки сыпались на землю. Дымился опустошенный сад. Комкор и его проводник с трудом добрались до НП.
— Чем порадуете, какие у вас новости, комдив? — спустившись в блиндаж, спросил Курбатов.
— Разрешите доложить обстановку?
— Главное. Линия обороны?
— Она не прорвана, но получила серьезную вмятину…
— Противник почти преодолел первый рубеж обороны. Не за горами второй, — напомнил Курбатов.
— Я прошу вас, товарищ комкор, обратить внимание на плотность вражеской группировки. Взятые в плен офицеры показали: помимо авиации, на каждом километре фронта на главном направлении действуют: четыре тысячи пятьсот солдат, восемьдесят орудий, тридцать четыре миномета, тридцать, а то и сорок танков.