– Со зверобоем? – переспросила дочь, зная материнские вкусы, и отправилась готовить напиток, хотя обычно это делала мать, а Оля оставалась ждать на стуле.
– Да, – улыбнулась женщина, вдвойне приятно удивленная, что дочь помнит про зверобой.
– Назови 10 твоих самых любимых певцов и певиц, от творчества которых ты просто… сходишь с ума! – рассмеялась мать, удачно подобранному сравнению.
Оля назвала неизвестные имена иностранного покроя, больше похожие на тюремные клички. И пока чайник закипал на плите, пока заваривался зверобой с ромашкой и мелиссой, мать быстро отыскала в интернете фотографии «любимых до сумасшествия» дочкиных кумиров и еще с десяток фотографий известных исполнителей неумираемых хитов всех времен и народов.
– Давай сравним их, просто поглядим на их лица и образы, ведь эволюция отражается на индивидуумах, – и на всякий случай мать нашла известную картинку с рядом фигур: от эволюционирующей обезьяны до гомосапиенса с прямой спиной и палкой в руках.
Оля скривилась, понимая, что над ней шутят.
– Нет, не шучу, – серьезно сказала мать. – Эволюцию должно быть видно невооруженным взглядом, как здесь, – она тыкнула в гомоэректуса. – Ведь ты говоришь, что музыка шагнула вверх и вперед. Эти певцы – гении. Они придумали нечто сверхновое. Это слова эволюции. Кто это? – мать указала пальцем на красивую смуглую девушку с желтыми, словно золото, волосами.
Оля назвала имя.
– Она – икона, – вздохнула дочь, – сама пишет стихи, сама композитор и поет потрясающе!
Мать кивнула, а потом, легко манипулируя телефоном, поставила в ряд несколько фотографий: сначала автора прошлого, тут же – современного, композитора из прошлого и следом современного, прошлого певца – современного. Разные эпохи, разные года. Но обязательно прошлого и настоящего.
– Только скажи честно, ты видишь эволюцию здесь? – не смеясь, спросила мать.
Оля почувствовала серьезность и всмотрелась. Взяла мамин телефон в свои руки и несколько минут изучала лица.
– Кто это?
– Римский-Корсаков.
– Мхм, – кивнула Оля, продолжая изучать.
– Этот?
– Шаляпин.
– Ага. Этого я знаю, Лермонтов. Но он же поэт.
– Да, но на слова его стихов сочинено множество музыкальных произведений. Можно сказать, он поэт-песенник, как твоя смугляшка-златовласка.
– Ладно, – согласилась Оля.
– А эти тетеньки, кто они?
– Это оперные дивы прошлого, многие из них тоже были актрисами, моделями…
Оля отложила мамин телефон в сторону, скрестила руки и состроила недоверчивую гримасу:
– Ну их нельзя сравнивать! – наконец выдала она свой приговор.
– Но почему? – удивилась мать. – Они тоже пели, танцевали, придумывали моду. Они являлись иконами того времени. Настоящими богинями!
– Да, но это другая эпоха, там были другие привычки и мысли, и цели.
– Почему же? Как тогда, так и сейчас все поют про одно и то же: про любовь, свободу, про себя… – мать смеялась. – Или нет?
Она попросила Олю поставить последний хит той златовласки и перевести нехитрый текст на русский, потому что не разбирала ни слова, хотя знала английский. Казалось, девушка жевала блин, пока пела, и заодно запивала чаем со зверобоем, воя, как зверь.
Оказалось, что переводить особо нечего, в песне имелся один абзац стихов, который певица просто распевала на разный манер, остальными завываниями являлись междометия и экспрессия.
– То есть ты хочешь сказать, что она не талантливая? – обидчиво брякнула Оля.
– Почему же, для той культуры и среды, в которой она живет, наверное, она очень даже талантливая. Но постарайся посмотреть шире, через наш разговор про гусеницу, про язык, который мы с тобой вели. Эта девушка похожа на лысую обезьяну… Не смейся, но это правда. Чуть посимпатичнее, чем вон та или вон тот твой кумир, у которого видно попу и писю через рваные джинсы, – Оля прыснула от смеха и тут же нахмурилась на себя, что не сдержалась, чтоб защитить кумира. – И поет она про глупости, и нет ни смысла, ни рифмы, и всего 15 слов на всю песню. Она одета примитивно – в трусы и лифчик, неужели она в таком виде появляется в детском саду, чтоб забрать ребенка? Или идет на родительское собрание? В магазин? В поликлинику? Навестить маму и папу? Скажи, это эволюция или деградация?
– Ну если рассуждать, как ты, – повысила тон Оля, – то она деградировала. Но при этом при всем она вегетарианка, не курит, не пьет, занимается спортом. – Оля стала зачем-то загибать пальцы. – Она состоит в обществе по защите детей от насилия. Часть своих доходов от продажи песен и дисков эта певица перечисляет в фонд онкобольных, работающий по всему миру. Она…