Все корабли встретились с чем-то, что в этот момент не было обнаружено. То есть, с не очень большим, не слишком ярким и не имеющим существенной массы. Не излучающим и не отражающим. Да еще и прозрачным. Лучше всего этим условиям отвечала пустота. И, правда, ее много между звезд. И чем дальше, тем пустее. Или пуще?
Ну ладно, шутки в сторону. Итак: не отражает, не излучает, не поглощает, не имеет массы. В противном случае было бы обнаружено любым из экспедиционных кораблей. Они ведь набиты регистрирующей аппаратурой. Когда этот перечень замечательных свойств искомого Степа предложил коллегам, те даже не улыбнулись. Более того, Николь дополнила его.
— Обитает при уровнях освещенности не более чем на Земле в ясную безлунную ночь. Во всяком случае, можно предполагать, что именно в таких условиях находились корабли в момент происшествия.
Еще один штрих добавила Ретта.
— Никак не проявляет себя в отношении кораблей, находящихся в активном полете. Эскадра прошла в этом районе довольно большое расстояние группой и без потерь. Исчезновения происходили в те промежутки времени, когда корабли летели пассивно, производя наблюдения. Как будто их настигли и… Знать бы что! Но вернувшиеся корабли практически не выключали двигателей на сколько-нибудь продолжительные промежутки времени. В их задачи входил отбор проб, а это сплошные маневры, к тому же весьма рискованные.
Не густо, но ведь спасатели ушли даже без этого. Во всяком случае, можно было хотя бы как-то оснастить корабль для поиска. Тут неожиданно главным действующим лицом стала Николь. Она оказалась классным конструктором, и, главное, асом по аппаратуре для регистрации тонкой структуры электромагнитных и гравитационных полей.
Для полета выбрали сравнительно небольшой военный корабль, проектировавшийся для дальних рейдов вглубь зоны действия противника. Привлекала большая автономность, огромный запас хода и то, что он был рассчитан на четырех членов экипажа. Тесно, но приемлемо.
Вооружение на внешних подвесках заменили приборами. Изготовленные по чертежам Николь, они превратили всю наружную поверхность корабля в один сплошной сверхчувствительный орган. Впрочем, четыре ракеты малого калибра и четыре автоматических пушки все же оставили. Чай, не на прогулку собрались. Всю обшивку покрыли веществом с минимальными отражающими свойствами. Попросту сажей с каким-то связующим. Степа вообще облазил весь корабль, проверил до последнего винтика. Ну и инструментом запасся, запчастями, материалами.
Старт и вся дорога до места прошли без происшествий. Собственно зона поиска размерами в сотни раз превышала всю область, колонизированную землянами, так что о попытке найти что-либо конкретное даже и речи не шло. Просто выключили двигатели в месте, где условия совпадали с теми, что предположила Николь. То есть в четверти парсека за пределами первой попавшейся звездной системы.
Кроме того, отключили все излучающие устройства: радары, радиомаяк, системы автоответа. Степа предположил, что раз «нечто» как-то находит цель, то им не следует ему в этом помогать. Их задача обнаружить, а не быть обнаруженными. По этой же причине все внешние поверхности корабля были вычернены, вопреки традиции покрывать обшивку отражателем. И потянулись томительные вахты у приборов. Скука и однообразие усугублялись неудобствами от постоянного ношения скафандров по Степиному настоянию.
Их аппаратура обозревала всю сферу, но весьма непросто было себе представить, что она наблюдала. Нет, если речь шла об оптических наблюдениях в видимой, инфракрасной и ультрафиолетовой части спектра, то здесь все было обычно. Ничего нового не было и в непрерывной гамма и рентгеновской спектрометрии, как, впрочем, и в слежении за радиоволновым диапазоном. Закавыка была в интерпретации данных, которые сообщала аппаратура, спроектированная Николь. Она выдавала на экран какие-то смутные образы, то ли тени, то ли кляксы. Это называлось «возмущения тонкой структуры электромагнитного поля», и ровным счетом никак не объяснялось. Шаманство какое-то.
Собственно, настоящая аппаратура не регистрировала ничего, что могло бы насторожить. Обычные данные, характерные для данного места. А вот «чудесные картинки» из специальных приборов время от времени давали повод поломать голову. Ведь они появлялись под воздействием реальных событий, произошедших здесь, рядом. То мелькнет что-то, то появится неясный контур, увеличится, снова сойдет на нет. Ретта предложила гипотезу, что это следы неких объектов, движущихся со скоростью света. Зная угловые смещения, оставалось рассчитать траектории. Получили ряд прямых. Это уже вполне реальная зацепка.