Гоша. Я же объясняю, что это только начало.
Сергей Иваныч. И конец.
Галина. Да что ты заладил. Хватит уже тоску нагонять. Ребята стремятся к хорошей жизни.
Сергей Иваныч. Да не там её ищут.
Галина. Так предложи что-то другое.
Сергей Иваныч. Знал бы – посоветовал.
Парфён Михалыч. Вот видишь, у тебя нет своих идей, так не мешай им набраться опыту.
Гоша. А я признаться давно думал о Москве.
Сергей Иваныч. И чего надумал.
Гоша. Просто думал. Представлял, что живу в ней. В квартире с ванной и балконом. Выхожу на балкон, курю, смотрю на смешной народ, копошащийся, вечно куда-то спешащий, и кидаю небрежно вниз бычки. Потом иду в комнату, падаю на диван, включаю пультом телевизор и смотрю интересное кино.
Сергей Иваныч. Вот полюбуйтесь – мечты молодёжи: квартира, диван, телевизор. На какие шишы ты купишь квартиру в Москве чудак?
Гоша. Женюсь на москвичке.
Сергей Иваныч. Вот чудак. Кому ты там нужен?
Гоша. Да я вроде не дурён собой и характер имею энергичный и боевой. А москвичкам теперь деваться некуда. В Москве же мужиков нормальных почти не осталось – так одни гомосеки или совсем слабенькие не приспособленные к выживанию остались.
Парфён Михалыч. А, что дело парень говорит. Смотри. Ты ему палец в рот не клади. Гошка он парень такой – ловкий. А Костя…
Сергей Иваныч. Что Костя?
Парфён Михалыч. Ну, Костя более простой что ли.
Сергей Иваныч. Да сын у нас один и тот характер не в меня пошёл.
Галина. Не трогай дитя, супостат. Он добрый и честный. Такие теперь в дефиците. Гордиться им должно, а не помыкать его напраслиной.
Сергей Иваныч. Да кому сейчас нужна эта честность? Не те времена. Не те. Не хочу его пускать в Москву, будь она не ладна.
Галина. Гоша за ним там присмотрит.
Гоша. Присмотрю.
Берёт бутыль и разливает самогон по рюмкам.
Сергей Иваныч. Жить можно и в деревне.
Гоша. Ага. Если это можно назвать жизнью.
Сергей Иваныч. У тебя же отличная профессия – тракторист. Всегда можно найти калым – кому-то огород перепахать, кому-то навозу привезти.
Гоша. От этого калыма спиться можно. Вместо денег люди расплачиваются самогоном.
Сергей Иваныч. А ты требуй деньги.
Гоша. Если их нет у людей, какой смысл что-то требовать.
Сергей Иваныч. Самогон продавай дачникам.
Гоша. Жалко. Продавать – это долго искать клиентов. А так выпил сразу и жизнь наладилась.
Сергей Иваныч. Наш Костя пашет на свиноферме и не жалуется. И чего его потянуло в Москву?
Костя. Надо попробовать.
Сергей Иваныч. Пробовальщик. Попробуй.
Парфён Михалыч. Охрана – это хорошо, не работа, а отдых, сиди себе на стуле, да не пускай посторонних, вот и все дела. Пусть ребят отдохнут от тяжких деревенских трудов.
Сергей Иваныч. Это понятно, но всё равно чует у меня сердце неладное, подвох какой-то.
Парфён Михалыч. Какой подвох, Сергей? Охрана – это самое перспективное дело на нынешний день. Не чуешь ты современности и перспективы.
Галина. В самом деле, Серёж, чего ты завёлся?
Разливает самогон по рюмкам. Выпивает без тоста и чоканий.
Сергей Иваныч. А такой – Москва она злая, развратная, обманчивая.
Галина. Наслушался баек дедовских.
Парфён Михалыч. Действительно, Серёж, что ты, в самом деле, как старый дед, несёшь какую-то чепуху. Ты сам-то часто бывал в Москве?
Сергей Иваныч. Бывал само собой.
Парфён Михалыч. Так-то бывал, но не жил, не работал.
Сергей Иваныч. Бывал и видел.
Парфён Михалыч. Что видел-то?
Сергей Иваныч. Видел, что это проклятое место с дурной энергетикой.
Парфён Михалыч. Не теми категориями мыслишь, Серёжа. Энергетика всё это старорежимные понятия. Сейчас молодым надо деньги делать, на ноги вставать. Без денег теперь никуда. Про старые времена забудь. А ты, Костя, что примолк? Сам-то, что думаешь обо всём этом?
Костя. А я чего? Я ничего. Теперь все хотят в Москву. Там и деньги и престиж.
Сергей Иваныч. Где ты и где престиж и деньги?
Галина. Не каркай на дитя.
Костя. Пап, ты как будто меня совсем за последнего дурака считаешь?
Сергей Иваныч. А кто ты есть? Ты вспомни, как ты в школе учился на одни двойки и тройки.
Костя. Не правда у меня были и четвёрки.