Борода клином, усы, волосы стянуты в пучок. Все как будто засыпанное пеплом, глаза в морщинах. Серые, внимательные, жесткие. На испанца похож.
Он посмотрел на меня молча, а потом спросил:
— Пришел?
— Пришел.
— Деревенский?
— Деревенский.
— И наковальню, небось, с собой привез?
— А ты бы не привез?
— То я. А то ты. Ладно, — кивнул он на молот. — Бери, да сделай-ка мне… Подкову.
Я подавил мысль спросить “Тебе на правую или на левую?”, и стал выбирать прут, заодно примериваясь к незнакомому молоту.
— Может, я свой возьму?
— Нет.
Снова подкова, снова кузнец, снова экзамен… Я сделал зимнюю подкову, обойдясь пятью нагревами. Хороший горн, каменный. Куда мощнее моего… бывшего.
— Свою, — сказал мне сзади “испанец”. — В правом углу поставь. Закария меня зовут.
— А меня Анри.
— Чтоб как светло — горн был прогрет. Лежак там. И просечки не разбрасывай, не люблю.
— Возьму болванку деревянную.
— Так.
— Вырежу резьбу. Подгоню, чтобы чуть побольше.
— Так.
— Потом возьму песок с глиной, промешаю…
Тут Закария поднял бровь, похоже ожидая глупости. Не дождешься.
— В деревянной форме из двух частей…
— Погоди, чтоб зря время не тратить — отлить собираешься? Целиком?
— Так!
— Господи, за что? — с тоской воззвал в небо Закария. — Почему наказываешь нас, грешных?! А ведь этот еще из лучших…
Кажется, я ее все-таки ляпнул.
— Чего я такого сказал-то?! Может и не совсем уж хорошо, но что-то вроде бронзы-то сделаю. А посля прочеканю…
— Глупость. Ладно, два вопроса. Первый. Весить это сколько будет?! А им же махать надо! Ты вон, оглоблей помаши — получишь представление, каково оно на такой длине! Второй вопрос — а стоить это сколько будет?! Тебе, не ему! Прочеканит он. Вечно жить собрался?
— Деревенщина ты всё-таки, Анри… — сказал Закария осматривая клинок. — Потверже хотел, да? В масле калил… И то хлеб, конечно.
— Как сумел, как знал. — буркнул я. — Ты же сам и запретил его в угле запекать.
— А почему я запретил?
— Хрупкий был бы слишком.
— А тут у тебя что вышло?
— Ну, всё-ж таки получше. — уныло заметил я. Закарию мало волновало, что этот длинный кинжал был лучше всего, что я тут только видел у стражи.
— Хорошо, что хоть сообразил. Сделаешь так: Возьмешь полосу от того, что работать будешь, откуешь на три пяди. Нагреешь — и сунешь в воду. А потом сломаешь. Тогда смотри — где сломалось. На что еще надо будет смотреть?
Закария склонил голову чуть вперед. Я почесал в затылке, подумал и сказал:
— На размер зерна?
— Для начала так. Хотя ты вряд-ли разницу заметишь. Потом еще посмотрим, как отпускать будешь, и до чего додумаешься. Давай, иди учись.
— Прекрасно. Прекрасно.
Голос начальника стражи подействовал на всю свору как ведро холодной воды на костер — все прекратилось, все заткнулись. Остался только дымок и шипение.
— Трое, значит, оруженосцев. Один кузнец. Прекрасно, прекрасно… А что без коней, без копий?
Пауза.
— Не слышу ответа!!!
— Дык… это…
- “Дык”. Красноречиво, что уж. А тебе не стыдно, почтенный кузнец? Связался с идиотами.
— Они, как ты отметил, шевалье Де Брие, вроде-бы благородные оруженосцы, если не ошибаюсь? У меня не было особенного выбора, связываться или не связываться.
— Обязательно было до этого доводить?
— Их никто за руки не тянул, — пожал я плечами. — Они же должны быть умнее, благороднее и все такое.
— Грешно это, над убогими… МОЛЧАТЬ, тупицы, вас не спрашиваю! Грешно!
— Виноват, — сказал я. — Покаюсь. Потом.
— Ты дубину бы взял, тебе больше бы подошло. А то смотреть противно. Такая секира, вообще впервые вижу — и машешь, как метлой.
— Все лучше — обиделся я. — Чем эта компания.
— Нашел с кем сравнить! А вы что тут стоите?! Вон отсюда! Позорище моё, болваны.
— Ну как, ну как ты ноги ставишь? Ты что, руками бить собрался?
— А чем еще?!
— Руки твои, бестолочь ты деревенская, должны только держать и направлять клинок. А бъют, сиречь придают должное усилие клинку — спина и ноги. Медленно веди, медленно… Ночью торопиться будешь, кому-то и нравится…
— Это же топор, на самом деле! — впрочем, отговорки мои де Брие, который по какой-то удивительной причине согласился провести это ликбез, вообще не интересовали. Он махнул рукой, мол, давай сначала всю связку.