— Помочь забраться, госпожа? — вдруг спросил Анри, оказавшись совсем рядом. Повод он уже поймал. Ночка фыркала, с удовольствием пытаясь его ухватить за плечо — поиграть.
— Не надо. — почему-то покраснела она. Анри изобразил полупоклон, и собрался плыть назад.
— Кузнец, — вдруг сказала она. — Научи меня плавать. Я видела, ты хорошо умеешь. Все равно теперь часа два никуда ехать нельзя.
— Плавать, я? Разве тебя, госпожа, не могут научить твои дамы? Мне как-то неуместно.
— Я решу, что тебе уместно! — заявила Алиенора. Но обоснующе добавила — Все равно эти курицы ничего не умеют. А ты ведь уже тут.
Ладно, хоть рядом постою… Она с любопытством оглядывала меня из-под ресниц, как бы незаметно. Только крылья точеного носа подрагивали.
— Давай привяжем лошадь, все-таки, госпожа… И учти, за один раз скорее всего не получится.
— Ничего не бойся, госпожа. Расслабься. Я рядом. Ложись на воду.
Ночка пофыркивала, изредка макая нос в воду, курлыкала какая-то птица, вода журчала. Было так… спокойно. Его руки под плечами были твердыми и теплыми.
— Прекрасно, госпожа, прекрасно. Я рядом. Ничего не бойся.
Она полежала еще, а потом до нее дошло, что больше её за плечи никто не держит.
— Ты уже плывешь, не напрягай… — он успел подхватить её под руки, но она все равно, бултыхаясь, уцепилась за его плечи.
— Не надо бояться. — сказал Анри. — Ты сжимаешься и тонешь.
— Еще! — сказала она, даже не отдышавшись
— Пора ехать… — с некоторым сожалением сказала Алиенора. — Выйди и подержи мне эту скотину. И… не смотри, я выхожу.
— С точки зрения твоей свиты, все самое страшное уже случилось. — Она разглядывала его плечи и спину, пока вертелась в платье, чтобы хоть как-то его разровнять.
— Им не обязательно об этом знать.
— Как тебе будет угодно, госпожа. Что ты им скажешь?
— Повернись. Зашнуровать сможешь?
Даже не знаю, что было для меня хуже — эта ее мокрая ночнушка или моментально прилипшее в некоторых местах платье.
— Благодарю, Анри. — сказала она, усевшись на лошадь.
— Услужить тебе — счастье для меня, госпожа.
— Все так говорят… — заметила она не очень весело.
— Разница в том, госпожа, что я тебе это сообщаю.
Кузнец поклонился ей как благородный рыцарь. Проклятье, почему у этого простолюдина жест выглядел так естественно?!
Де Брие еще раз попытался объяснить:
— Госпожа, со всем уважением, ваш батюшка оставили исчерпывающие распоряжения, и вы об этом знаете. Достойной госпоже не годится жить незамужней…
— Батюшки более нет, и я сама решу — за кого и когда мне выйти замуж! И уж конечно, это будет не такой бессильный дрищ! Ясно?!
Она гневно обвела глазами своих слушателей — каковых было двое. Я был впечатлен.
— Госпожа, дозволь мне сказать. — не выдержал я.
— Я полновластная хозяйка Аквитании!!! Что ты, кузнец, можешь сказать МНЕ?!
— Правду. Сколько рыцарей, госпожа, присягнули лично тебе? Десять, пятнадцать? Кто из них отдаст за тебя жизнь, и приведут ли такие люди свои копья? Я отдам, но я не рыцарь — сейчас ты моя госпожа. Господин Де Брие отдаст за тебя жизнь — ты его госпожа. Но как ты собираешься простирать свою власть, например, на графов Гиени?!
— Как ты смеешь?!!
— Госпожа Алиенора, если ты будешь закрывать глаза на правду — правда не исчезнет! Его Светлости больше нет!
— Я знаю!
— Да нет же, ты не знаешь! Сейчас ты символ власти над этими землями — символ, а не власть!!!
— Ты глупый простолюдин, что ты можешь понимать!
— Он прав, госпожа — сказал вдруг Де Брие, как будто бросаясь в омут. — Он прав. Ты — приз. Ты земли, а не властитель земель!!!
Она остановилась, со сжатыми кулаками и вздымающейся грудью глядя на нас.
— Власть твоего отца стояла на его силе. — продолжил я. — На том, что он лично был гарантом и посредником, мог подавить любого мятежника — отдав его остальным или подавить своими силами. Но ты не сможешь сейчас бросить вассалов на мятежников. У тебя мало безусловных сторонников. И они это знают — и возможные мятежники, и вассалы.
— Как это?!
— Вот так! Кто-то скажет, что лично тебе он слова не давал. Кто-то сделает вид, что не получил клича. Кто-то сошлется на еще что-нибудь. — торопился я. — Ведь ты не можешь ждать, а они могут. Ты не знаменитый воин, за тобой не пойдут. Нанять кого-то ты не успеешь, а наняв — не удержишь. Тебе нечем надавить, особенно — если ты не выйдешь замуж! Потому что отец твой УЖЕ договорился об этом — ты не можешь отбросить эту договоренность и надеяться на соблюдение всех остальных!