— Как ты, возможно, знаешь, волею Господа дозволено мне приложить в меру слабых сил своих приложить старания к благоденствию Дома Господнего Сен-Дени.
Аббат сделал паузу, но я на это не попался.
— Знаешь ли ты об этом?
— Мне известно это, святой отец.
— Знающие люди рассказали мне о твоем удивительном таланте работы с железом, медью и бронзами. А тако же и во всяком ином тонком искусстве.
На этот раз он посмотрел на меня с ожиданием.
— Они переоценивают меня, святой отец.
— Твой клинок удивил двор. И весьма многое изменил в Его Величестве. Такое искусство нельзя переоценить.
— Я глубоко благодарен за эту лестную характеристику.
— И долго ты, сын мой, можешь отвечать мне, ничего не отвечая?
— Сколько будет угодно Вам, преподобный, спрашивать меня…
— … недостойного?..
— Как вам будет угодно.
— Вот как. Не желаешь ли исповедаться, сын мой?
— Простите, святой отец, ибо я согрешил.
Взгляд аббата был мягок… как рысья лапа.
— Интересно было бы послушать, но не буду, сын мой, тратить время. Ты имеешь влияние на герцогиню Аквитанскую. Природа этого влияния мне известна.
— Не думаю, святой отец. Но, безусловно, мудрость ваша бесконечна и я, несомненно же, ошибаюсь.
— А на чем же, по твоему, зиждется это влияние?
— Хотелось бы верить, — показал я зубки. — На моих тщетных попытках принести свою жалкую жизнь в долю её счастья. И на мой приземленный взгляд, польза эта приносится приложением трудов. В том числе разума.
— Ты считаешь, что можешь подобное?
— Segui il tuo corso ed lascia dir la gente ().
— Это на каком языке, сын мой?
— Простите, святой отец. Fac officium, Deus providebit ( — будет, наверное, правильно.
Аббат поднял брови.
— Не обо мне позаботится Господь, конечно же. Но о госпоже моей.
Он помолчал и спросил.
— И если я что-то сейчас скажу о твоей гордыне — то ты, конечно, перевернешь это к моей оценке замысла Господнего? Что приведет нас к уже моей гордыне?
— Постараюсь избежать этого, святой отец.
— Почему?
— Невозможно надеяться, что в понимании Святых Писаний я могу даже приблизиться к Вам.
— Как ты думаешь, сын мой, что мы обсуждаем сейчас?
Да пошел ты!
— Вы, святой отец, размышляете не перевесит ли вред и траты на мою пропажу выгод от неё же. В моих жалких размышлениях и куцых понятиях это не является обсуждением.
— И каковы же, по твоему мнению, мои мысли сейчас? Что перевешивает?
— Вы пока не составили мнения. Но ситуация кажется вам сложной — и вы не видите возможности убрать меня без существенного ущерба. Почему и решили побеседовать, раз формально вас нельзя будет за это счесть сколько-нибудь нелояльным его величеству. Будет ли мне позволено сформулировать некий modus vivendi — сколько могу неверно склонять высокие слова, чтобы не причинять неудобств?..
Святой отец не меняя выражения лица ответил мне на латыни. Что-то очень непростое.
— Помилосердствуйте, преподобный. Я из фригольдеров, кузнец — могу ли я знать благородную латынь?
— Уже не знаю, сын мой. Но сформулируй.
— Я не могу быть ничьим средством влияния, в силу своего происхождения. Единственное, что пока сохраняет мою жизнь — благоволение госпожи. Таким образом, за исключением привычки к глупой латыни, я не могу являться раздражителем на достаточно долгий срок. Не уверен, что потенциальная моя опасность в этом случае перевесит потенциальный немедленный вред. С другой стороны, я, возможно, мог бы выступить неким средством донесения вашей позиции по некоторым непростым делам. На данном этапе развития ситуации.
Несколько шагов аббат думал.
— Разумная и взвешенная позиция, сын мой. Мы будем иметь возможность побеседовать еще.
Засунув гордость поглубже я почтительно поцеловал пастырскую руку и смылся. Пара дней у меня точно есть…
— Святой отец, — почтительно спросил секретарь. — Нужно ли мне послать людей дабы унять этого кузнеца?
— Ни в коем случае. Ни в коем случае… Следует ценить такого умелого, разумного и сдержанного молодого человека.
— Но королева!
— Именно, друг мой, именно. Столь похвальная скромность для подобных обстоятельств не присуща обычно молодым людям. А мнится мне, Ее величество не тот человек, с которым сейчас можно торговаться. Следует подождать.