— Сдержанный?
— Да, мой молодой друг. В сущности, сей удивительно мудрый и сдержанный для своего возраста и происхождения молодой человек сообщил мне, неожиданно ловко и настойчиво, что не имеет лишних амбиций и может быть полезен. Весьма… необычно.
Аббат задумался.
На пятый день я не выдержал и пошел искать де Брийе. Нашел я его так примерно метров за сто по колонне от госпожи.
— Здравствовать и радоваться тебе, достославный и доблестный воин…
— А в рыло?.. — задушевно спросил меня сей благородный дворянин. — За издевку?
— Да что ты! Весь вот этот вот блеск — указал я вперед. — Тогда испортится. Практически померкнет…
На это он не ответил, но по выражению мо… благородного лика, я так понял, сей блеск ему тоже не так уж сильно нравится.
— Так вот о блеске. Мы завтра, я так понимаю, через лес попремся. При всей же блистательности за весь путь я тут ни разу не видел, чтобы сия кавалькада дозор вперед выслала, дорогу проверила, и по сторонам смотрела. Тебе не кажется…
— Мне не кажется. Я уверен, что это пример не самой хорошей охраны. Зато геройской. Меня, чтобы время на рассказы не тратить, от госпожи оттерли — как и тебя, так что…
— Знаю. А передать ей кое-что можешь? От себя, не от меня?
— Что?
— Вот это. — протянул я ему сверток.
— Ого… — протянул понимающий человек, глядя на длинную кольчугу тонкого двойного плетения с металлическими пластинами. Золота у меня не было, так что гравировал, травил и шлифовал. — Сам рисовал?
— Нет, конечно. Монашек один. Два дуката слупил, очевидно от нестяжательства, св… ятой человек, дай Бог ему здоровья в меру оного!.. Передай, будь добр. И, такое предложение — не стоит ли собрать твоих бойцов, чтоб уж если что — то хоть команду иметь?
Де Брийе помолчал, посопел, глядя на меня, а потом сказал:
— И ты тоже тут держись с нами. Есть мнение… что так нам всем будет лучше.
— Благодарствую. — поклонился я.
— Знаешь, Кузнец, — буркнул он, разворачивая коня. — С точки зрения ума — лучше бы ты там был.
— С точки зрения ума. — не удержался я. — Лучше было бы нам обоим тут отсутствовать. Но я тут — точно не по уму…
На том и разошлись.
— А вы что скажете?.. — Луи буквально проглотил слово “господа”. Да, неприятный момент — я-то не дворянин. Мы переглянулись с де Брийе. Он мрачно кивнул мне.
— Ваше Величество, Ваше Величество — поклонился я. — Как верноподданый могу только умолять вас высылать вперед дозор, перед проходом узостей высылать на стороны дозоры, планировать проход ущелий на светлое время суток…
Граф Мерье буквально почернел от злости.
— Всякий смерд будет мне указывать!
— Я фригольдер, Ваше Сиятельство. И я не указываю вам — на что никакого права не имею, я обращаюсь к Их Величествам с нижайшей просьбой позаботиться о своей безопасности.
… раз уж ты, придурок, не соображаешь ничего.
— И к сему просил бы сзади держать отряд для прикрытия и помощи в случае нападения. Буде же Ваши Величества изволят ехать вне портшеза, в сложных местностях доспех или кольчуга были бы лишь свидетельством несгибаемой воли к достижению цели пути. Также я должен спросить, во время допроса нападавших узнано ли — есть в окрестностях лагерь и взглянуть…
— Живых не оставили.
Я посмотрел на графа.
— Осмелюсь угадать, Ваше Сиятельство, и разведку на поиски лагеря не послали?
— Лагеря?!
— Он не местный. — тактично заметил идиоту де Брийе. — А значит либо в окрестных деревнях будет очень заметен их постой, либо есть лесной лагерь, в часе пути максимум. Я считаю…
— Всякие тут будут мне указывать!..
— В любой момент готов с любым оружием выяснить, кто тут “всякий”. — негромко сказал старик. — И Вам это объяснить. В любой момент.
Если кто-то примет ставки, я ставлю десятку серебром на Де Брийе.
— Сделай то, чего не бывало. Да такое, чтоб город ахнул. Тогда мы и примем тебя в цех. Или дальше делай своим жукам-короедам зубы…
Подмастерья заржали. Сказано было хамски.
— Ты сказал.
Я развернулся и ушел. Сделай кузнечную работу, не имея права делать кузнечную работу, но чтобы все ахнули. Жан-Шутник.
Я пришел в мастерскую и сел у входа.
— Мастер? — он знает, что официально я на это звание права не имею.
— Иди отдыхай, Николя. На сегодня все, приходи завтра.
— Ты это… не грусти, в общем. Все ж знают, что Шутник — первая сволота на кузнечной стороне. А мебельщики да плотники, они ж за тебя горой. Ежели чего…
— Иди, политик ты мой доморощенный — улыбнулся я на это наивное утешение. — Иди, мне подумать надо.