“Не выйдет из тебя конспиратор, всё-ж таки…”
— Она тебя любила? — спросил меня Гийом в спину.
— Нет. — ответил я не оборачиваясь.
— А знай ты это все тогда… Ты бы согласился?
— Не знаю. Скорее всего — да.
— Оно… того стоило?
— Оно не продается.
Холодно, всё-таки.
— Срань Господня! — тихо подвывал Гийом. — Больно-то как!!!
— Что ж ты хотел, рыцарь, — бурчал я разматывая ремни. — Врезал, считай, в щит… И удар на культю пришелся — скажи спасибо, что не весь.
— Мать света короля… Дай палку, а?
— На, закуси.
— Угу… смай. — невнятно пробурчал мой рыцарь закусывая палку.
Я ухватился за нижний замок, хлопнул его по шее чтобы отвлечь и раскрыл ему крепление, одновременно сдернув вперед.
— ЫЫЫЫ-ххх!!! Арррр!!!
— Нормально, нормально. Давай-ка вот, зелья хлопни.
— Ыыы!!! Больно-то черт бы его все побрал!!! Сукин потрох, это он мне персонально боклер так закрепил!!!
— Что ж ты хочешь, коли вечно с правой налево поверх бьешь? Предсказуем ты, брат Гийом, вот и весь ответ.
— А как я по другому ударю?.. У-у-у-у!!! Но ничо-ничо, как ты говоришь. Ф-ш-ш… — Он пошипел, баюкая руку. — Пусть теперь, мордатый, хитрит — если будет чем… Он жив?
— А хрен его знает. Его унесли, я дальше не смотрел. Давай-ка я твою руку уложу и пойду наш доспех требовать. И коня. Будешь коня менять?
— Не-а. Старик наш поумнее иных рыцарей. Вот, вспомнил-то, вовремя! Про коня забыл, хорош же я. Как он? Дай-ка палку, пойду гляну…
— Сиди пока. Фриц его пробегает, обтирать будет.
— После полудня второй бой, не узнавал?
— А надо? Ты собираешься еще биться?
Гийом осторожно пожал плечами, а я осторожно смотал с культи полосы ткани, подливая прохладную кипяченую воду. Не до крови, но суставы… Н-да. Хероватенький из меня протезист.
— Что? — Петронилла удивилась так, что даже перестала всхлипывать.
— Я достану тебе разрешение. Если ты этого так хочешь.
— Но… почему?!
Алиенора отвернулась к окну.
— Ты моя сестра. Если это — условие твоего счастья… Так тому и быть. Не сдавайся. Бери его — и держи. Не повторяй моих ошибок. Пусть это ненадолго.
— Спасибо… сестра. — сдавленно и тихо сказала Петронилла. — Мне нечего дать тебе, но… Оруженосец моего Франсуа вчера рассказал, что в трактире говорили о знаменательном турнире в Эльзасе. Его выиграл однорукий рыцарь без герба, с удивительными доспехами и страшным копьем. С ним был очень крепкий оруженосец, который ни разу не ходил ни к одному кузнецу и не стеснялся препираться с господином и указывать ему. А рыцарь отвечал ему как равному. И советы оруженосца были разумны.
Алиенора резко отвернулась от окна. Сестрица не опустила глаза.
— Оруженосец пересказал нам рассказ, потому что по описанию этот рыцарь очень напоминал Гийома де ла Труа. Я думаю, они живы.
— Почему ты решила, что меня будет интересовать судьба скверного пажа?
— Я говорила не про пажа.
— Ночью работай, если тебе так надо.
— Договорились. — сказал я, сдерживая желание дать ему в морду. — Ты сказал.
— Анри, можно мне… посмотреть? — Гийом не находил себе места. Наверное, не верил, что этот меч — для него.
— Ты уверен? — мрачно спросил я.
— Да. Уверен.
— Но мне не мешать. Чтобы ты ни видел, что бы ни слышал.
— Хорошо.
Полосы грелись медленно, что и неудивительно. По факту, что-то вроде быстрореза получилось. Когда они прогрелись до светло-оранжевого, я положил туда полосу мягкой стали и стал раздувать посильнее. Ждем.
“Том ждет целую ночь…”
— Можно спросить? На каком это языке, Анри?
— На языке, которого еще нет, Гийом-рыцарь…
“Всю свою бесконечную ночь…”
— О чем это, Кузнец?
— Не надо тебе этого знать, Гийом-рыцарь.
“Том ждет песни конца с улыбкою мертвеца…”
Я бросил полосы на наковальню и заработал молотом.
“Том ждет целую вечность…”
— Остановись, колдун!!! — срывающимся от страха голосом заявили мне от входа. Священник поднял повыше свой ободранный крест и начал молиться.
— Если близко подходить будешь, святой отец, остерегись искр! — рявкнул я ему второпях, выхватывая пакет из горна и швыряя его в “вилку”. Время, время, время — остывает!!! Помоги мне, рыцарь, не проворачиваю один!!