Добыча коснулась этих существ-киборгов. Произошёл перенос. Гончие ада жаждали убить их и вкусить крупицы аромата.
Водан щёлкнул зубами и зашипел на математическом языке из времён до-Механикус, принадлежавшем машинам ксенорасы:
Не Убивать. Плохое Мясо.
Они зашипели в ответ, озлобленные и обиженные, но послушные. Сервиторы продолжали свою бессмысленную работу над котлованом руды, не обращая внимания на отвратительный аппетит круживших возле них охотников.
Запах добычи двигался через центр, и Водану было совсем несложно теперь следовать за ним, когда он знал, что искать. Добыча воспользовалась транспортом, грубой и шумной машиной, которая почти скрыла аромат. Это сделали специально?
Могла ли добыча знать о преследовании гончих ада?
Нет. Транспорт использовался просто для передвижения.
Водан опустился на многочисленные конечности и начал бесшумно скользить по центру “восьмёрками”, отсеивая мешавшие запахи Экснихлио и триангулируя вероятный курс добычи. Прерывистая красная линия протянулась над землёй снаружи, словно потоки дыма в вулканической пещере.
Он повёл головой, когда услышал визг разрываемого металла и глухой мясной звук пронзивших плоть когтей. Два предупреждённых им тиндалоса нависли над разрушенными останками пары сервиторов. Первая гончая ада расчленила киборгов, словно ликующий мясник.
Плоть являлась для них бесполезной материей, зато металлические улучшения теперь стали открыты. Ржаво-красный выступ из черепа гончей ада всосал код, подобно падальщику, который выдалбливал мозг из кости.
Водан устремился к непослушному тиндалосу. Символы угрозы сверкали вокруг него, и уцелевшие сервиторы отступили от визжащего гнева. Даже они поняли, какая ужасная угроза исходила от этого существа.
Он врезался в наблюдавшую гончую ада.
Удар был свирепым. Металл прогнулся, когда существо отлетело назад.
Перекрывающие рёбра пластины разорвались и прогнулись внутрь, а две ноги отломились. Тиндалос взревел, но покорно склонил спину, и в этот момент сверкающие изумрудные дуги света замерцали под повреждёнными участками. Пластины рёбер начали разворачиваться, новые конечности уже вытеснялись из архаичного тела.
Удовлетворённый, что щенок не нарушил свой гейс, Водан повернулся, собираясь прервать насилие пирующей гончей.
Но было уже слишком поздно.
Тиндалос задёргался, алые линии протянулись по его бьющемуся в судорогах телу, словно жгучая инфекция. Он взвыл, когда запрещающая сила гейса Телока взорвалась беспорядочной разрушительной бурей. Древние технологии в его теле расплавились в чёрный шлак, триллионы биосинтетических нервов и корковых синапсов вспыхнули, словно фульминат.
Тончайший чёрный пепел посыпался из тела инертной машинной кровью.
Гончая ада буквально развалилась по швам, послышался звон деталей, когда её серебристо-стальные части начали падать в рудный котлован. Блестящий металл почернел, когда протоколы самоуничтожения выпустили ультрабыстрые организмы феррофага в атомную структуру, что буквально омертвило тело и превратило в прах.
Тиндалосы собрались вокруг Водана. Он показал им красный след добычи. Они дрожали и щёлкали зубами, нетерпеливо желая броситься по следу к его источнику, но он быстро остановил их, заставив наблюдать за тем, как ветер разносит пепел их брата.
Плохое. Мясо.
Котов хорошо разбирался в агрессивных машинах и неуступчивых кодах, но бинарные системы универсального транслятора оказались одними из самых запутанных, с которым он когда-либо сталкивался. Гудящие рои машинного языка скрывались в глубинах системной архитектуры и без необходимых кодов доступа Котов не мог запустить обряды пробуждения в командных уровнях консоли.
< Может вы и безумный гений чистого зла, Телок, но вы создали ужасный код. >
< Согласна, > произнесла Павелька с другой стороны центра управления.
Центр управления располагался в пятистах метрах над уровнем земли, на вершине центральной колонны, которая поднималась внутри огромного полого цилиндра универсального транслятора.
До входа в транслятор они добрались без происшествий, а широкое основание грандиозного сооружения пронизывало множество округлых арок. Внутри башня представляла собой немногим больше чем колоссальный дымоход, вдоль стен которого протянулись алюминиевые трубы не менее семи метров в диаметре. Они устремлялись вверх, соединяясь с огромными вентиляционными механизмами и фильтрующими устройствами, пока не исчезали из вида.