Тиндалосы начали новую атаку.
– Спина к спине! – взревел Танна.
Блейлок резко упал с командного трона “Сперанцы”, чувствуя, как каждая его клетка решила в этот момент напасть на тело хозяина. Мозговые ингибиторы отключились в попытке заблокировать неконтролируемый входящий поток ложных данных и зрение почернело.
Низкорослые сервиторы завизжали от боли, когда он перенаправил гигантский объём данных в их ограниченные разумы. Двое погибли мгновенно, мозги несчастных выжгла вспышка огромной перегрузки. Ещё один упал набок, дёргаясь и потеряв контроль над всеми физическими функциями, пока неуправляемые сигналы разрывали его тело.
Блейлок услышал предупреждающие сирены, тревожные клаксоны и пронзительные вопли бинарной боли. Машины “Сперанцы” выли, словно страдающие животные. Блейлок попытался встать на ноги, но это оказалось сложнее, чем он ожидал. После отключения фактически каждого сенсорного аппарата он лишился возможности ориентироваться в пространстве и даже не понимал, где “верх” или “низ”.
Он прижал руки к тому, что принял за палубу и оттолкнулся, чувствуя, как она удаляется от него. Или он удалялся от неё? Нижняя часть тела Блейлока представляла собой систему жёстких поршневых конечностей и поддерживающих противовесов. Она являлась эффективным средством передвижения для создания его массы и плотности, но прямо сейчас он с радостью бы поменял её на пару органических ног.
Вопросительные бинарные импульсы, сложные логарифмические потоки машинного кода и голоса плоти звали его по имени. Ни один из них не имел смысла.
Он попытался заговорить, но подсистемы аугмитов – и бинарная и гексаматическая – оказались выключены. Он открыл рот, но появился только выдох горячего воздуха, словно в лёгких горели вирусные пожары.
Руки схватили его и переместили в то, что он принял за вертикальное положение. Внезапное головокружительное чувство дезориентации нахлынуло на Блейлока, когда он узнал окружающее трёхмерное пространство. Нижняя половина тела запустила гироскопическую диагностику и быстро восстановила центр равновесия. Жёсткие конечности опустились, а остальная часть тела мгновенно активировала последовательность принудительных перезагрузок.
Некоторые части его внутренней системной архитектуры всё ещё ощущались так или иначе неправильно, но пока было не время для отключения и полной диагностики. Зрение возвращалось. Медленно. Словно боялось потрясти его тем, что могло показать.
– Аве Деус Механикус, – наконец сумел произнести он.
Сильные руки всё ещё держали его за мантию, промокшую в местах, где оторвались входные трубки. Бак на спине был повёрнут под странным углом, и выпускал облака едких паров.
Он повернулся, собираясь поблагодарить магоса в тёмных одеждах с серебряными глазами, который помог ему подняться. Тело незнакомца, если говорить совсем грубо, представляло собой нечто напоминавшее паукообразное насекомое.
Галатея, напомнили Блейлоку катушки памяти, когда он закончил очистку избыточных данных.
С памятью о личности вернулся и ужасающий эффект её существования. Произнесённая ложь, попранные законы Механикус и оборванные жизни. Блейлок отпрянул от мерзкого прикосновения, словно оно обжигало.
Почти каждая блестящая энтоптическая завеса мерцала, шипела и пульсировала статикой. Только центральный экран остался неповреждённым, хотя даже он сбоил и прокручивал загруженный враждебный код.
– Магос Блейлок! – крикнуло квадратное и напоминающее робота существо, которому скорее пристало находиться в погрузочном доке, чем на мостике космического корабля. – Вы утратили дееспособность?
Криптаэстрекс, магистр логистики.
– Нет, – ответил Блейлок, хотя чувствовал себя именно так.
Другой магос появился около Криптаэстрекса. Решётчатый корпус на автоматизированных ногах, внутри которого в многочисленных соединённых пластековых кубах покоились разделённые части мозга.
Азурамаджелли, магистр астронавигации.
– Магос Блейлок, вам действительно нужно увидеть это, – произнёс он. – Там… на поверхности что-то происходит.
– Что-то? – резко переспросил Блейлок, пока всё новые устройства перенастраивались после атаки на аугметическую нервную систему. – С каких пор адепты Механикус используют столь неопределённую фразеологию? Последовательность, точность, логика. Помните о них. Используйте их.