Как всегда Телока очаровало его великолепие.
Даже спустя миллионы лет после заключения, на которое его обрекли его же создатели, и вынужденных мук бездействия, Дыхание Богов всё ещё обладало завораживающей мощью.
Гигантский вихрь невозможных серебряных листьев и вращавшихся граней покинул столь долго являвшуюся домом гробницу, словно недавно спущенный корабль, который впервые поднимался из сухого дока к звёздам.
Телоку показалось, что его внешние края, и без того уже неизмеримые и непостоянные, расширялись. Дыхание Богов покинуло пещеру, где он собрал мерцающие остатки ксеносознания, и теперь могло принять больший масштаб?
Жидкий свет засиял над площадью, проливаясь на собравшихся кристаллитов подобно серебряному дождю. Очертания машины кружились и цеплялись за воздух, смеясь над всеми физическими законами, каждая часть технологии ксеносов вращалась вокруг собственного непостижимого центра невесомости.
Дыхание Богов поднималось в воздух с величественным изяществом.
К ожидавшим его огромным трюмам “Сперанцы”.
Блейлок позволил сенсориуму “Сперанцы” заполнить себя болью. Каждая захваченная палуба образовывала внутри него пустоту, вызывая острое чувство потери. Дахан и капитан Хокинс прилагали все усилия, чтобы остановить кристаллических врагов, но подавляющее численное превосходство противника начало сказываться. Мгновенная координация и связь между различными подразделениями нападавших перевешивали преимущество защитников корабля в подготовленности и знакомстве с конструкцией ковчега.
Блейлок, не двигаясь, сидел на командном троне, подключённый к сенсориуму при помощи нейронного извивавшегося кабеля из позвоночника. Инфопризмы под полированным стальным потолком мостика стали тусклыми и безжизненными, все загрузки теперь проходили через него.
Сознание фабрикатус-локума разделилось на сотни отдельных нитей, каждая управляла охватывающей корабль системой, пока он боролся за сохранение работоспособности “Сперанцы”. Война за удержание физических пространств ковчега Механикус не была единственной войной.
Неизвестные нападавшие сражались в инфосфере.
Золотые переплетающиеся нити Галатеи душили жизненно важные системы “Сперанцы”, в то время как другое присутствие планомерно сжигало их кодом, который оказался мощнее и чище всего когда-либо виденного Блейлоком.
“Сперанца” сопротивлялась? Являлось ли это разновидностью врождённого и до настоящего времени неизвестного защитного протокола, который, словно, наконец, пробудившаяся спящая иммунная система, сражался с инфекцией. Блейлок понятия не имел, но увиденного в инфосфере смертоносного кодового огня было вполне достаточно, чтобы держаться на безопасном расстоянии.
Криптаэстрекс и Азурамаджелли напрямую подключились к своим системным хабам при помощи множества нейронно-импульсных кабелей. Смертельная схватка в инфопространстве не самым лучшим образом сказывалась на ноосфере, и сильная дрожь, сотрясавшая надстройку корабля, сделала тактильные способы соединения ненадёжными.
Хотя оба старших магоса были воинственными, им хватило здравого смысла оставить непосредственное управление боевыми действиями Дахану. Они также защищали “Сперанцу”, но по-своему. Криптаэстрекс обеспечивал постоянное поступление боеприпасов и военно-материальной части к сражавшимся когортам, а также отключал энергию и силу тяжести в захваченных отсеках.
После гибели Сайиксека к нему перешло управление инжинариумом, но все воззвания к духам двигателей отклонялись, не предоставляя доступа к ритуалам запуска. Телок стоял за этим или Галатея, но “Сперанца” не могла покинуть орбиту.
Азурамаджелли вёл свою войну за пределами корпуса “Сперанцы”, пытаясь запустить щиты и создать некоторую форму защиты против неослабевающих разрядов телепортационных молний. Щиты упорно отказывались активироваться, но изменяя плотность и полярность гравиметрических полей вокруг ковчега Механикус, он сумел отклонить множество разрядов.
Пассивные ауспики показывали тысячи безжизненных и неподвижных неудачно переместившихся кристаллических существ, дрейфующих в космосе. Каждый успешный гравиметрический взрыв или провентилированный отсек вызывал машинный рёв смеха из аугмитов Азурамаджелли или Криптаэстрекса, когда они поздравляли друг друга с особенно впечатляющим уничтожением врагов.
< Если бы я не знал вас лучше, то поклялся бы, что вы двое и в самом деле наслаждаетесь происходящим, > произнёс Блейлок. < Впервые вижу, чтобы вы охотно сотрудничали. >