– Сколько? С каждой минутой этих кристаллических тварей становится всё больше.
– Я сделаю всё настолько быстро насколько смогу, сэр, – пообещал Коллинс. – Вы узнаете, что мы готовы, когда мы подкатим к вам.
Хокинс усмехнулся и отключил связь, вернув внимание к текущей позиции. Пара спорящих бритоголовых магосов копалась около ворот во внутренностях люка управления, но чем бы они там не занимались – это не помогало.
– Чёртовы Механикус, – произнёс Хокинс, остановившись возле отштампованного на ближайшее стене зубчатого символа-черепа. Он протянул руку и коснулся его, чувствуя постоянную вибрацию, проходившую по всему космическому кораблю.
Слегка смутившись, Хокинс произнёс:
– “Сперанца”, если вы меня слышите, то нам и в самом деле не помешало бы некоторое сотрудничество. Мы пытаемся защитить вас, но вы не слишком нам в этом помогаете.
– Когда это кадианские солдаты сражались в благоприятных условиях? – спросил подошедший Рей, спокойно держа ружьё у бедра. – Мы рождаемся под взором Ока и с первой секунды появления на свет знакомы с невзгодами. Почему жизнь должна быть проще?
Хокинс собирался ответить, когда услышал по воксу последовательность быстрых постукиваний. Сленг скаутов. Три повторяющихся щелчка.
Враг приближается.
Рей также услышал сигнал и закричал:
– Боевая готовность! – И в этот момент отделение разведчиков в плащах вбежало в ворота. Их сержант, солдат с ирокезом и чёрно-стальной камуфляжной краской на лице, поднял над головой кулак. Он сделал поперечное движение перед собой и дважды ударил по плечевому ремню безопасности.
Двести или больше.
Разведчики побежали наверх, пригибаясь и стараясь не поднимать голову выше пояса. Адепты у ворот в ужасе что-то забормотали. Один остался подключённым к механизмам управления, другой отсоединился, подтянул мантию и бросился за разведчиками.
– Шустрый для техножреца, – заметил Рей.
– Приходится быть быстрым, когда у твоей задницы двести врагов.
– Верно, – согласился Рей, когда разведчики перепрыгнули через баррикаду и в ворота хлынули первые кристаллические существа, похожие на тех, которых они видели на Катен Вениа.
– Отделения, открыть огонь! – крикнул Хокинс.
Шторм лазерного огня обрушился с возвышения и больше пятидесяти сверкающих врагов превратились в осколки. Тяжёлые болтеры разбивали существ, грохот очередей эхом отражался от стен перехода. Гранаты взрывались в рядах наступавших, а сине-белые разряды плазмы оставляли от них расплавленные лужицы.
Хокинс взял на мушку череп зазубренной кристаллической твари и нажал на спусковой крючок. Существо взорвалось, словно упавшая с большой высоты стеклянная скульптура. Он выбрал следующего врага и прикончил его, затем ещё одного, методично убивая каждым выстрелом.
Потрескивающие разряды зелёной энергии устремились в защитников, но кадианцы хорошо укрепились, а свойства мешков с обожжёнными макрочастицами соответствовали хвастовству магоса Дахана. Сдвоенная лазерная пушка на карнизе с горгульей открыла огонь и оставила от десятка существ одни осколки.
Хокинс рассмеялся:
– И что вы теперь скажете?
– Сэр? – спросил широко усмехавшийся Рей.
– Не обращай внимания, – ответил Хокинс и пригнулся, чтобы заменить силовую ячейку.
В этот момент часть баррикады исчезла в похожем на гриб взрыве болезненного зелёного огня. Пульсирующая ударная волна пронеслась над кадианцами, оставляя после себя падающие горящие тела. Хокинс перекатился и выплюнул горький комок кровавой слюны.
– Спаси нас Крид, что это было? – спросил Рей, протирая глаза от пыли.
Хокинс заставил себя встать, он отпихнул куски разрушенной баррикады и части тел и сморгнул размытые остаточные изображения света. Кусок баррикады в десять метров шириной просто перестал существовать. Повсюду валялись, по крайней мере, тридцать раненых гвардейцев, от несчастных остались немногим больше, чем лишившиеся конечностей кричащие полутела. Сквозь огненную бурю к ним двигались санитары. Они выкрикивали инструкции по сортировке раненых, пока медицинские сервиторы вытаскивали самых тяжело пострадавших солдат с линии огня.
Оба “Часовых” были уничтожены. Один стоял на коленях, бронированную кабину разорвало, словно фольгу и всё внутри забрызгало красным. Второй растянулся на спине, бесполезно перебирая обрубками металлических ног. Горящая “Рапира” завалилась на бок, технопровидцев размазало в кровавую пасту. Вторая оружейная платформа стояла в великолепной изоляции и выглядела чудесно неповреждённой.
Перемалывая разрушенные останки первой волны атакующих, на нижней части подъёма появилось гигантское существо, мерцая преломлёнными стеклянными отражениями.
Размером с добрых три сверхтяжёлых танка, выстроившихся друг за другом, оно представляло собой отвратительную смесь слегка колыхавшейся многоножки и драконического жука. Голова почти целиком состояла из жестокой пасти с концентрическими челюстями, которые вращались словно землеройные буры “Адского бурильщика”. Блестящий панцирь ощетинился сверкающим оружием.
– Военная машина! – закричал Хокинс.
Бьеланна слушала слова монкея, говорившего так, словно их действия имели значение, словно являлись движущей силой изменений во вселенной, которую вообще не заботило их мимолётное существование.
И всё же…
Разве они не привлекли её сюда своими действиями? Разве она не видела, что их действия исказили пряжу, отказывая ей в будущем, где она становилась матерью эльдарских девочек-двойняшек? Разве она не последовала за их нитями, чтобы дать своим нерождённым дочерям шанс на существование?
– Вы забылись, ясновидица, – произнесла Ариганна Ледяной Клык, зашипев от боли, когда вагон начал набирать скорость и загрохотал по участку волнистых рельсов. – Восстановите концентрацию.
Бьеланна кивнула и попробовала улыбнуться тяжелораненой экзарху, но отчаяние слишком тяжким бременем лежало на её сердце, чтобы это получилось убедительно. Шлем Ариганны был сломан, и резкое дыхание воительницы вырывалось из-под расколотой призрачной кости.
– Забылась? – переспросила она. – Возможно, но не по той причине, что вы думаете.
– Я не верю вам, – сказала Ариганна. – Вы не можете перестать думать о том, что привело нас сюда.
– Вы проницательны.
– Для воина, вы хотели сказать?
Бьеланна не ответила. Именно это она и думала.
– Тень смерти даровала мне ясность, которой не хватало в жизни, – продолжила Ариганна, и Бьеланна посмотрела на кровь на коленях экзарха. Так много крови и она ничего не могла сделать, чтобы остановить её.
Она сглотнула:
– Я просто размышляла о том, что вы правы.
– Обычно права, – сказала Ариганна, – но в чём именно?
– Что я приведу всех нас к гибели. Я была плохой провидицей, не увидев эту уготованную нам судьбу.
– Все мы когда-нибудь умрём.
– Слишком многие из нас уже мертвы, – сказала Бьеланна. – Торай, Елена, Ирения, Кхорада, Легкорукий… И Ульданаиша Странствующего Призрака также больше нет среди нас.
Тень промелькнула по лицу экзарха, и она закрыла глаза. Сердце Бьеланны рухнуло в пропасть от горя, но это просто вагон вошёл в туннель у подножия скалистого склона.
Котову потребовалось некоторое время для приведения фуникулёра в рабочее состояние, на взгляд со стороны процесс в основном состоял из многочисленных ругательств и множества ударов механическими руками. После начала движения вагон опустился почти на тысячу метров, прежде чем прерывистые лучи сигнальных ламп осветили зияющую пасть туннеля. Проход окружало очень древнее кристаллическое оборудование, а внутренняя структура туннеля выглядела мрачной и потрескавшейся.
Ариганна открыла глаза и сказала:
– Я знаю, я почувствовала, как Странствующий Призрак ушёл.
– Та Кто Жаждет получила его, – сказала Бьеланна и слёзы вины потекли по её лицу. – Я навечно прокляла его. Я прокляла всех нас.