< Галатея, > произнёс он, но машинный гибрид не отреагировал, словно не понял сказанного. Он попробовал снова, на этот раз, воспользовавшись обычным голосом:
– Галатея.
– Да, Таркис, – ответила она, отстраняясь с рассеянным выражением лица.
– Чего вы хотите?
– Хотим?
– Да, – сказал Блейлок. – Чего вы хотите?
Внимание машинного гибрида разделилось на слишком много отдельных частей, чтобы сфокусироваться на чём-то одном? Затем в центре ненавистных серебряных глаз появилось некоторое просветление. Блейлок услышал болезненный вой оптических приводов.
– Ах, Таркис, чего мы хотим… – произнесла Галатея, с лязгом направившись к посту Азурамаджелли. Если не принимать во внимание принципиальное расхождение в познавательных способностях, они, возможно, происходили из одного мира-кузни. – Вы видите разрыв в атмосфере? Вы понимаете, что это означает? Его важность?
Блейлок не был уверен, что именно имела в виду Галатея, и ответил, опираясь на своё видение:
– Это означает, что мы можем отправить помощь архимагосу Котову, – сказал он.
– Не важно, – ответила Галатея. – Мы вообще не это имели в виду.
– Тогда что вы имели в виду?
– Отрубите голову – и тело умрёт, – сказала Галатея.
– Что?
– Это означает, что после тысяч лет мы, наконец, можем исполнить цель, ради которой пересекли Шрам Ореола, – произнесла Галатея. – Теперь мы можем спуститься на Экснихлио и встретиться лицом к лицу с архимагосом Телоком.
Давление в инфотоке Виталия опасно выросло, ноосфера мерцала от ощущений, и он знал, что на его лице появилась сумасшедшая усмешка, пока он сидел подключённый к кафедре. Благодаря установленному в черепе над входом в кузню “Электрус” пиктеру он видел молитвенный коридор, освещённый мелькавшими потоками зелёной энергии и летевшими в ответ алыми лазерными разрядами.
Палубу покрывали стеклянные осколки атакующих существ, как и несколько разорванных трупов скитариев. Первое столкновение свелось к жаркой схватке с использованием силового оружия и энергетических клинков из мерцающего кристалла.
Виталий предположил, что оно было похоже на сражения древности, когда рычащие и тяжело дышащие люди в простой металлической броне смыкали щиты и толкались друг с другом, нанося колющие удары мечами в ноги, шею и пах, пока одна из сторон не уступала. Кроваво, смертоносно и крайне неэффективно.
Окровавленные скитарии отступили к огневым позициям вокруг закрытой двери, а кристаллические существа начали волна за волной атаковать “Электрус”, словно ведомые волей улья охотники выводка тиранидских роев.
Подключившись к внешним защитным системам, Виталий и Манубия сражались вместе со скитариями, хотя и оставались внутри в безопасности.
< Чрезвычайно интуитивный опыт, > произнёс Виталий в общем пространстве разумов “Электрус”. < Теперь я понимаю, почему некоторые воинственные люди едва ли не жаждут жестокую и сладкую песнь сражения. >
< Вы чувствовали бы себя по-другому, если бы находились на линии огня вместе с истребительными группами, > сказала Манубия со своего поста, управляя оружием, защищавшим второй коридор к “Электрус”.
< Не сомневаюсь в этом, но не дело магосов Адептус Механикус участвовать в перестрелках и получать ранения, > ответил Виталий, корректируя прицел стационарного мультилазера. < Не Грасс ли сказал, что для битвы Омниссия благословил нас скитариями? >
< Неужели? Для магоса, который так думал, Дельфан слишком часто участвовал в перестрелках. >
< Вы его знали? >
< Наши пути… однажды пересеклись на Карис-Кефалоне, > сказала Манубия.
Виталий прочитал предупреждение в ноосфере Манубии и не стал продолжать расспросы, а вместо этого выровнял ствол мультилазера на группе кристаллических тварей со щитами.
Лазерные разряды отражались от щитов или без всякого вреда рассеивались в их решётчатой структуре. Скитарии были оснащены улучшенными механизмами прицеливания, но не обладали повышенной точкой обзора Виталия или лёгкостью прикосновения. Он совсем чуть-чуть сместил прицел мультилазера, учитывая рассеивание, и выпустил шесть последовательных импульсов.
Мощные лазерные разряды испарили встроенные микроскопические машины в воссозданном черепе, затем разделились и преломились, поразив ещё троих щитоносцев.
Едва между щитами появилась брешь, как пара имплантированных гранатомётов выпустила пару вращавшихся кассет точно в центр врагов. Экран Виталия померк в хаосе взрыва, когда осколки острого стекла посыпались ломким дождём.
Виталий закричал от волнения и радостно продолжил охотиться на новые цели.
< Осторожнее, > предупредила Манубия. < Не расслабляйтесь, Тихон, именно в этот момент они достанут вас. >
Более истинных слов невозможно было произнести.
Огромный зверь неуклюже появился из-за угла, великан из стекла и непрозрачного кристалла. Он не обращал внимания на лазерные разряды, а гигантский кратер в его груди заполняло ядро потрескивавших энергий, напоминавшее встроенный реактор.
< Аве Деус Механикус! > воскликнул Виталий, когда существо упёрлось в палубу похожими на камни кулаками. < Что это? >
Поток зелёного огня пронёсся по коридору и врезался в дверь кузни. Внешние пиктеры сгорели, их боль передалась через связь в пространстве разумов.
Виталий отключился и выдернул инфошипы из кафедры. Внезапное разъединение вызвало дезориентацию, и он почувствовал, как руки и ноги дрожат от отражённой боли. Ничего не было видно кроме помех, пока мозг переключался от восприятия мира через поднятый пиктер на оптику Виталия.
Авреем Локк по-прежнему сидел на троне перед хором бритоголовых адептов. Они распевали молитвенные стихи квантовых рун, базовые песнопения для увеличения эффективности отремонтированной машины.
Непроизвольные подёргивания всего тела Локка сказали Виталию, что тот продолжал вести свою безмолвную войну с Галатеей в инфопространстве “Сперанцы”. Два близких друга Локка без дела сидели рядом, словно считали, что происходящее их не касалось. Виталия разозлило, что тот, которого звали Хоук, носил татуировку Гвардии, но не взялся за оружие.
Прямо напротив Виталия располагалась подключённая к своей кафедре Хирона Манубия, её глаза двигались из стороны в сторону под веками. Звуки развернувшегося за пределами кузни сражения доносились даже несмотря на грохот оборудования: взрывы, выстрелы, дикие военные крики, бьющееся стекло. Второй вход держался, но, что насчёт входа, защиту которого поручили ему?
Виталий подозвал товарищей-крепостных Локка, пока пять скитариев занимали позиции позади неисправного оборудования, сваленного в грубые баррикады перед дверью. Бело-зелёные капли расплавленного металла бежали по её внутренней стороне, и Виталий отметил значительное отклонение от обычного вертикального положения.
– Мы должны стоять здесь? – спросил Койн, нервно касаясь предохранителя тяжёлого штурмового пистолета, словно держал в руках ядовитую змею. – Дверь может не выдержать в любой момент.
– Именно поэтому мы и должны стоять здесь, – ответил Виталий, теперь понимая слова Манубии о том, что значит находиться на линии огня. Он оглянулся на трон и увидел командира группы скитариев, который тащил Хоука и толкал тому в руки лазерное ружьё.
Хоуку придётся сражаться, хочет он того или нет.
Как и всем им.
Виталий снял с пояса гравитонный пистолет Манубии, произнёс бозонные литании и нажал на кнопку активации. Оружие издало довольный гул, и он почувствовал, что оно стало тяжелее в руке.
– Интересно, – сказал Виталий. – Местные гравитационные колебания. Вполне ожидаемо, полагаю.
Скитарии заняли позиции за укрытиями, нацелив на дверь внедрённое оружие. Виталий увидел несколько бронебойных пушек и роторных карабинов. Два полностью бронированных воина с закрытыми шлемами лицами были вооружены громовыми молотами и коническими пронзающими булавами.