– Пожалуйста, секутор, ваша вера в то, что жалкая порабощённая кибернетика способна остановить нас – почти оскорбительна. Мы можем заставить их прикончить вас на месте, и в течение часа на борту судна не останется живых. “Сперанца” стара, но её дух-машина неопытен и большая его часть всё ещё дремлет. Он не идёт ни в какое сравнение с нами и тем, что мы делали. Мы не хотим порабощать столь благородный дух, но пойдём на это в случае необходимости.
Данные текли красными потоками со всех поверхностей лаборатории, и какими бы сложными имплантатами для сбора информации не обладала Галатея, ей не требовались примитивные разъёмы загрузки/выгрузки.
– Чего вы хотите? – спросил Котов.
Серебряные глаза Галатеи засветились:
– Мы сказали вам, чего мы хотим, архимагос. Того же, что и вы. Мы хотим отправиться за Шрам Ореола и найти магоса Телока.
– И что ты сделаешь, когда найдёшь его? – спросил Дахан. – Что тогда?
– Тогда мы убьём его.
Робаут смотрел на посетителя в своей каюте со смесью любопытства и осторожности, не понимая, зачем магос Блейлок решил нанести визит вежливости накануне путешествия в Шрам Ореола. Фабрикатус-локум притворялся, что изучает на стене его благодарности и розетту Ультрамара, оптика магоса мерцала и кликала, но соблюдение социального протокола было предлогом. Низкорослая свита тенью следовала за хозяином, их прорезиненные облачения громко шуршали и Робаут задумался, какой цели они служили кроме подготовки и обслуживания насосных трубок, окружавших тело Блейлока и переливавших жидкости из гудящего ранца на спине. Он совсем не видел их лиц из-за тёмных визоров защитных шлемов и гадал, были они органическими или автоматонами.
– Вы учитесь, Таркис, – произнёс Робаут, вращая компас астронавигации в правой руке и водя кончиком пальца по краю стакана с дорогим амасеком. – Я же могу называть вас Таркис, да?
Блейлок отвернулся от голографической камеи с Катен и сложил длинные руки на животе. – Если это поможет установить дружеские отношения, тогда да, можете. Запрос: что я изучаю кроме вашего образцового послужного списка на Флоте и в Защитной ауксилии?
– Взаимодействие с нами смертными. Притворный интерес к чему-то ещё – вот что делает нас людьми.
– Притворный?
– Конечно. Ни одному из нас на самом деле не интересны другие люди. Мы имитируем его, чтобы получить то чего хотим и возможность поговорить о себе.
– Напротив, мне очень хочется узнать побольше о вас, капитан Сюркуф. Ваши истории на ужине у полковника Андерса были восхитительны.
– Так мне сказали, – резко ответил Робаут.
– Вы раздражительны сегодня, капитан. Я допустил какое-то микровыражение или вербальную реплику, которая расстроила вас?
Робаут вздохнул и допил амасек одним глотком. Он толкнул стакан вдоль стола и покачал головой:
– Нет, Таркис, вы не расстроили меня, – ответил Робаут, постучав по стеклу компаса и внимательно следя за стрелкой. – Прошу прощения за грубое поведение.
– В извинениях нет необходимости, капитан.
– Возможно и нет, но я в любом случае предлагаю их, – сказал Робаут, махнув на стул напротив себя. – Близость границы известного космоса всегда портит мне настроение. Пожалуйста, присаживайтесь. Пусть ваши маленькие помощники немного передохнут.
– Спасибо, нет. С моей двигательной аугметикой невозможно сидеть на обычном стуле, не отключив циркулирующий поток. Да и для стула это было бы нецелесообразно. Я тяжелее, чем выгляжу.
Робаут улыбнулся:
– Итак, что кроме непреодолимого желания изучить мои многочисленные благодарности привело вас на “Ренард” в день, когда мы, наконец, войдём в Шрам Ореола? Думаю, у вас есть дела поважнее.
– Верно, у меня много обязанностей, которые требуют моего внимания. Именно поэтому я хотел бы поговорить с вами, прежде чем заняться ими.
– Ладно, теперь я заинтригован, – произнёс Робаут, оставив компас в покое и положив подбородок на руки. – Что вам нужно?
– Мне нужно, чтобы вы передали мне диск с данными, который извлекли из аварийного маяка спасательной капсулы “Томиоки”. “Сперанца” собирается войти в область космоса, откуда ещё никто не возвращался, и пришло время покончить с вашим позёрством. Мне нужен этот диск, капитан Сюркуф.
– Ах, вы так старались… Короткий ответ, нет. Я не собираюсь отдавать вам диск с данными.
– Я не понимаю логику в вашем отказе, капитан, – произнёс Блейлок, прохаживаясь по каюте. – У вас уже есть бессрочный контракт на ремонт торгового флота. Нет никакой необходимости рисковать вашим кораблём в Шраме Ореола.
Робаут откинулся на спину и положил ноги на стол.
– С вами Механикус всегда одно и то же, – сказал он. – Не всё сводится к тому, что нужно. Иногда ответ в том, что хочется. Я хочу войти в Шрам Ореола. Я хочу увидеть, что находится на другой стороне. Вы занимаетесь поисками знания, но вы не единственные, кто желает найти неизвестное и путешествовать в неизведанные места.
Блейлок остановился, и посмотрел на что-то за плечом Робаута, его оптика мигнула и щёлкнула. Капитан встал и подошёл к фабрикатус-локуму.
– Тема закрыта для обсуждений, переговоров, угроз или пари. Я не отдам вам диск с данными, так что вы можете уйти и заняться своими многочисленными делами.
– Это ваше последнее слово?
– Последнее.
– Тогда я ухожу.
– Уходите, – разозлился Робаут.
Блейлок развернулся и вышел, его свита суетливо тащила шлейф кабелей и трубок, тянувшихся из-под мантии магоса. Робаут стоял в одиночестве в центре каюты. Он глубоко вздохнул и налил новый стакан амасека. Его лоб пульсировал и, хотя он убеждал себя, что это из-за близости необычной космической аномалии, в которую они направлялись, он знал, что дело не только в ней. Робаут оглянулся, чтобы узнать, что изучал Блейлок, прежде чем он выпроводил его.
– Что всё это было? – спросил стоявший в открытых дверях Эмиль.
– Разучился стучать?
– Какие мы обидчивые, – сказал Эмиль, взял стакан и толкнул его по столу.
Робаут наполнил стакан и толкнул обратно.
– Ну?
– Что ну?
– Ну что было нужно твоему новому лучшему другу и его банде карликов?
– Ему был нужен диск данных.
– Ты отдал его?
– Конечно, нет, – ответил Робаут, снова садясь на стул.
Эмиль сделал глоток, смакуя напиток, прежде чем продолжить разговор.
– Почему нет?
– Ты о чём?
– Я о том, почему нет? Нам уже заплатили. Мы прилетели в эту глушь. Мы не обязаны лететь в Шрам.
– Именно это и сказал Блейлок.
– Тогда возможно он не так уж и глуп.
– Я не отдам диск, пока мы не окажемся там. Я должен сделать это, Эмиль.
– Почему? И не надо нести эту чушь о новых горизонтах. Такое может сработать на симпатичных девчонок, но ты говоришь со мной. И хотя я знаю, что симпатичный, я не тупой.
– Ты – не симпатичный.
– Хорошо, возможно нет, но я точно не тупой.
– Не тупой, – согласился Робаут. – Но ты ошибаешься. Всё что я рассказал им о причинах, почему хочу сделать это – правда. Весь разговор о путешествии в неизвестное и о желании увидеть то, что никто и никогда не видел прежде. Я говорил правду в каждом слове, в каждом чёртовом слове. Я не создан для жизни торговца и купца, в глубине души я – исследователь. Я хочу увидеть то, что не проштамповано черепами, или покрыто пылью или просто ждёт, пока его не уничтожит очередной захватчик. Всё что я видел в этой галактике – война, смерть и разрушение. С меня хватит, я хочу найти место, где никто не слышал об Империуме, Губительных Силах, орках или ведьмах. Я хочу убраться отсюда.
– Ты не собираешься возвращаться, так?
Робаут покачал головой:
– Нет, не собираюсь.
– И когда собирался сказать мне?
– Думаю, я только что сделал это.
– А что насчёт “Ренарда”?
– Ему потребуется хороший капитан. И мне приходит на ум только один человек, которому я могу его доверить.