А теперь они потеряли самый мощный военный корабль, обладавший великим наследием побед и открытий. Истинную реликвию прошлого, которая участвовала в величайших космических сражениях минувшего тысячелетия и исследовала регионы космоса, ныне описанные чернилами картографа вместо белых пятен на пустых картах.
Котов поддался гневу и направил свою боль на механическое гибридное существо, присевшее на уродливых сетчатых ногах.
– Вы утверждали, что сможете безопасно провести нас сквозь Шрам Ореола, – начал он.
Галатея встала, центральный паланкин повернулся, манекен активировался и уставился на Котова. Роботизированное тело техножреца дёрнулось, и серебряная оптика весело замерцала.
– Утверждали, – согласилась Галатея. – Но также мы предупреждали, что вы должны приготовиться к большим потерям, прежде чем мы достигнем противоположной стороны.
– Такими темпами нам повезёт, если мы вообще туда доберёмся.
– Вы уже проникли дальше, чем любой кроме магоса Телока, – подчеркнула Галатея.
– Данный факт будет иметь значение, только если мы выживем, – возразил Котов.
– Верно, но Шрам Ореола не повинен в гибели “Кардинала Бораса”.
– Тогда, что с ним произошло?
– Мы ощущаем присутствие другого судна, которое по отчётам о ксеноконтактах из архива Флота на Кипра Мунди можно идентифицировать, как “Звёздный Клинок”, боевой корабль эльдар.
– Корабль эльдар? – переспросил Котов. – Вы уверены?
– Энергетические сигнатуры и массовое смещение дают степень точности оценки в девяносто восемь целых шесть десятых процента. По траекториям движения разумно предположить, что это он уничтожил “Кардинала Бораса” и теперь собирается атаковать “Адитум”.
Котов посмотрел на Блейлока. – Прикажите всем судам приблизиться к “Сперанце”. Иначе мы останемся лёгкой добычей для такого корабля.
– Как прикажете, архимагос, – ответил Блейлок, взорвав вокс срочными сообщениями.
Котов переключил внимание к астронавигации.
– Азурамаджелли? Мог этот корабль эльдар быть источником сигналов, которые вы обнаружили перед входом в Шрам?
Вспыхнул свет, когда магос астронавигации вызвал старые данные, и Котов теперь увидел слабые намёки, которые могли свидетельствовать о присутствии корабля ксеносов, если знаешь, что именно их надо искать.
– И в самом деле, мог, архимагос. Я не стану оправдываться из-за того, что не заметил его. Какую епитимию мне наложить на себя?
– О, заткнись, Азурамаджелли, – разозлился Котов. – Ауспики сейчас бесполезны, поэтому найди способ уничтожить корабль ксеносов, и мы обсудим твоё наказание в следующий раз.
– Вы не сможете уничтожить его, – возразила Галатея. – Даже с нашей помощью.
– И что тогда? Мы позволим ему уничтожить флот по частям, корабль за кораблём?
– Нет, – ответила Галатея, словно её рассмешила явная глупость Котова. – Вы не можете сражаться с этим кораблём, но “Сперанца” может.
Всё началось с мерцающего тумана, который появился на просцениуме у дальней стены мостика “Адитума”.
Кул Гилад сжал руку, и дуга разрушительной энергии заплясала вокруг огромных пальцев силового кулака. Тяжёлая лента с болтами защёлкнулась в штурмовом болтере, и он запел клятву реклюзиарха.
– Веди нас от смерти к победе, ото лжи к истине, – произнёс он, когда наполовину сформировавшийся ксенопортал залил командную палубу потрескивающим странным актиническим светом.
– Веди нас от отчаяния к надежде, от веры к кровопролитию.
Экипаж мостика покинул посты, вытаскивая пистолеты и обнажая зазубренные боевые клинки. Плачущий стон смертоносного ветра донёсся из кружившегося скопления колдовского света, становясь всё громче и превращаясь в звуки лязгающих клинков, горестный вой и треск далёких пожаров.
– Веди нас с Его силой в сердце и к вечности войны.
Капитан Ремар отдал последнюю команду “Адитуму”, направив корабль к “Сперанце”, отсоединился от кафедры и достал длинную рапиру из кожаных ножен на боку.
– Пусть Его гнев наполнит наши сердца.
С реклюзиархом в центре команда мостика сформировала боевую линию. Кул Гилад слышал голос сержанта Танны в шлеме, но отключил связь. Крестовый поход Шрама продолжится и без него, и сейчас он не мог отвлекаться.
– Смерть, война и кровь: служи Императору в священном отмщении, во имя Дорна!
Ксенопортал замерцал, словно гладкая поверхность замёрзшего озера и гибкая женщина-воин ступила на борт “Адитума”. Облачённая в украшенную рунами изумрудную броню и белый, как кость, высокий шлем с покачивающимся ярко-алым плюмажем и напоминавшими рога выступами – Кул Гилад хорошо её помнил со времени боя во Вратах Дантиума. С плеч женщины свисал зелёно-золотой плащ, а тонкий меч украшала искусная мерцающая гравировка, которая мерзко извивалась.
За её спиной из портала вышла дюжина воинов в вытянутых шлемах и доспехах из перекрывающихся чешуйчатых пластин зелёного цвета. Потрескивающие энергии пробегали между напоминавшими зубы жвалами шлемов, и несмотря на стройное телосложение каждый из воинов выглядел грозным противником.
– Ты убила Элия, чемпиона Императора, – произнёс Кул Гилад. – И теперь пришла убить меня.
– Да, – согласилась ведьма эльдар. – Я не позволю тебе уничтожить их будущее.
– И это все, кого ты привела? Я убью их всех.
Ведьма склонила голову набок, словно её позабавило вызывающее поведение реклюзиарха.
– Не убьёшь, – сказала она. – Я путешествовала по пряже и тысячу раз видела, как обрывалась твоя нить.
Портал запульсировал в последний раз. Ослепительный свет и палящий жар, который Кул Гилад не чувствовал с сезона огня на Армагеддоне, заполнили мостик “Адитума”.
Высокий демон из огня и кипящей крови прошёл сквозь воющие врата, его пылающее тело облегали раскалённые докрасна бронзовые пластины, с которых на палубу стекал расплавленный металл. Могучее тело скрипело и светилось светом раненых звёзд, а огромное копьё, которое он нёс, горестно выло о потерянной империи и самогеноциде миллиона душ. Дым из кровавой печи клубился вокруг рук и ног, и туман пылающего пепла кипел и бушевал на увенчанной рогами голове, словно тёмная корона.
Аватар бесконечной войны взревел с неутолимым гневом бога-воина, и кровь убитых сочилась между его пальцами, стекая густыми ручейками по рукояти чудовищного копья.
– Отринь колдовство, – прорычал Кул Гилад. – Сокруши колдовство!
Они слышали тревожные предупреждения, но не обращали на них внимания. С тех пор, как вокс-спикеры десять часов назад объявили о входе в Шрам Ореола, поступал непрерывный поток предупреждений, сигналов тревоги и бинарных сообщений. Авреем, Койн, Исмаил, Хоук и Крушила направлялись по сводчатым туннелям технической палубы в столовую. В ближайшую смену им придётся заправлять плазменные двигатели и до её начала оставалось всего две склянки, а высококалорийная каша была почти единственным, что поддержит их силы во время изнурительной работы, когда придётся на длинных цепях перемещать по рельсам ненадёжные топливные цилиндры к камерам сгорания. Многочисленные мускульно-аугметированные сервиторы облегчали жизнь, но тяжёлая работа не могла не сказываться. Ожоги, едкие пары и порванные мышцы были обычным делом после пары-другой часов.
– Не дождусь, когда ты найдёшь для нас работу полегче, – сказал Койн.
– Мы вместе, парень, – ответил Хоук.
– В любом случае ты почти ничего не делаешь, – заметил Авреем. – Крушила делает всю твою работу, и ты заставляешь сервиторов таскать большинство грузов.
Огрин усмехнулся при упоминании своего имени, продолжая нести мешки с контрабандой. В одном из них лежал плазменный пистолет, который Хоук выменял у скитариев, и Авреем старался не думать о том, сколько проблем он принесёт в случае обнаружения.
Бывший гвардеец пожал плечами, ни капли не стыдясь, что отлынивает от работы:
– Я вижу себя скорее человеком, который делегирует обязанности, Ави, – сказал он. – Человеком, который добивается цели, не запачкав руки.