– Да, конечно, но всем известно, что доктор Рябинин много времени проводит со своей дочерью. К тому же, если верить камерам наблюдения, она была последней, кто его видел.
Одолевавшая с утра тревога усилилась. Инна непонимающе посмотрела на Новака, ее голос неожиданно потускнел:
– Что значит «последняя, кто видел»?
Ответил ей Кроссман:
– Инна, твой отец пропал.
Сначала девушка какое-то время смотрела на него, словно не понимая слов, а потом слегка улыбнулась. Вероятно, это все-таки очередная шутка.
– Да бросьте, – отмахнулась она. – Мы же не на Земле! Население нашего города всего пятьдесят тысяч человек, да и сама площадь не так уж велика. В таких маленьких масштабах человек просто не может потеряться.
Говоря, Инна смотрела на Кроссмана, ожидая, что тот вот-вот рассмеется и скажет, что это всего лишь розыгрыш. Но его карие глаза оставались непривычно серьезными. Да и вряд ли строгий Эриксон стал бы поддерживать такие развлечения. Инна постаралась рассуждать разумно.
– Да, я и в самом деле виделась с ним вчера вечером, – кивнула она. – Он сказал, что хочет немного поработать в одиночестве, и я ушла домой. С тех пор прошло всего полдня. Вряд ли по прошествии такого маленького срока можно с уверенностью заявить, что человек пропал. Даже если он по какой-то причине покинул город, он не мог далеко уйти. Да и что ему там делать? Мы – единственный населенный пункт на этой планете. За пределами Фориса начинаются дикие земли. Уверена, что вскоре он объявится.
Эриксон снова посмотрел на нее строгим взглядом, и Инна с трудом подавила желание съежиться.
– Мисс Рябинина, Вы всерьез полагаете, что мы настолько глупы? – в его голосе прослеживались резкие нотки. – По-вашему, мы бы стали поднимать такой переполох, если бы человек всего лишь ненадолго исчез из виду? Дело далеко не в Вашем отце, который, как я заметил, все равно не приносит особой пользы обществу. Если бы он просто пропал, я бы не стал переживать. Но он прихватил с собой вашу ловушку Пеннинга, которую вы называете квантовым изолятором.
Если раньше происходящее еще можно было воспринять серьезно, то теперь все стало настолько абсурдным, что Инна окончательно уверилась в том, что это глупая шутка. Покачав головой, она процедила сквозь зубы:
– Я не знаю, чего вы добиваетесь, но у меня нет на это времени. Вы серьезно полагаете, что я поверю, будто мой отец пропал и прихватил с собой квантовый изолятор? Квантовый изолятор размером с комнату! И большей чуши я в жизни не слышала.
Эриксон встретил ее слова ледяным молчанием. Инна разглядывала его, раздумывая, не может ли он быть голограммой, запрограммированной Кроссманом. Конечно, для такого нужен доступ к главному голопроектору, чего у того не было, но, возможно, он нашел какую-то лазейку.
– Послушайте, девушка определенно не в курсе, – вновь встрял Кроссман. – Зря Вы полагаете, что она в сговоре с отцом. Думаю, нужно показать ей, чтобы она поняла, насколько все серьезно.
Эриксон смерил его таким взглядом, как будто подозревал, что это он взорвал «Форис» более чем полтора века назад, но ничего не сказал. Потом кивнул.
Директор с заместителем направились к лифту. Инна немного задержалась. Она приблизилась к Кроссману и прошептала:
– Если я узнаю, что это Вы так развлекаетесь…
– Поверь, я серьезен, как никогда, – в его карих глазах не мелькнула ни одна искра.
Внутри Инны боролись противоречивые чувства. Ей отчаянно хотелось послать все это куда подальше и вернуться к работе, но странная тревога, окутывавшая ее с самого подъема, подсказывала ей, что происходит что-то серьезное. А что, если ее отец действительно пропал? Хоть Инна и не понимала, как такое возможно, пока что она не видела других логичных объяснений происходящему. Заходя в лифт, она случайно коснулась Эриксона и убедилась, что тот не голограмма, да к тому же их строгий босс вряд ли стал бы над ней подшучивать. Но как мог пропасть квантовый изолятор?
Выйдя на нужном этаже, они направились к лабораториям ее отца. Коридоры были заполнены встревоженно перешептывающимися учеными. Инне становилось трудно дышать, внутри живота словно сидело какое-то когтистое существо, терзавшее ее нутро. Из горла девушки то и дело грозил вырваться крик. Но она лишь сжала руки в кулаки. Не пристало ученому проявлять повышенную эмоциональность. Отец был бы ею недоволен.
Наконец, они вошли в лабораторию. Там все оставалось в точно таком же виде, как и вчера. Эриксон двинулся прямо к двери, за которой находился квантовый изолятор. Инна хотела возразить, крикнуть, что нельзя просто так войти в комнату, но директор просто распахнул дверь настежь. Не успела Инна возмутиться, как ее сердце учащенно заколотилось. Они были правы. Квантовый изолятор исчез.