– Да нет, – мужчина отодвинул стул от стола и присел на него. – Я сказал ему, что ты работаешь, и он отнесся с пониманием. В конце концов, он хочет успеха нашего проекта не меньше нас.
– Я совсем потеряла счет времени, – Инна устало протерла глаза.
– Не спится ночью?
– Мне никогда не спится: ни днем, ни ночью, ни утром, ни вечером, – проворчала девушка. – Повезет, если пару часов за сутки наскребу.
Кроссман вздохнул:
– Кому ты рассказываешь… Я и сам ни разу не спал нормально со дня его смерти.
При упоминании об этом сердце Инны пронзила боль. Два месяца назад отец девушки и лучший друг Алистера Кроссмана, Павел Рябинин, погиб, и с тех пор их жизнь навсегда изменилась. Чувство утраты не покидало Инну ни днем, ни ночью, как она ни старалась забыться в работе. Вот и сейчас жгучая горечь разливалась по грудной клетке, вызывая желание разрыдаться. Но Инна лишь сердито смахнула набежавшую на глаза жидкость. Она уже не раз пробовала позволить себе отдаться эмоциям, но легче не становилось. На какое-то время опускалась пелена безразличия, но потом вновь становилось горько и больно. Так что лучше быть хоть немного занятым.
– Что было на собрании? – спросила Инна.
Кроссман посмотрел на нее сначала с беспокойством, а потом вдруг его глаза блеснули, и он начал рассказывать:
– Я сегодня немного опоздал на собрание, и когда вошел в зал, там уже что-то обсуждали. Я притаился в углу, начал слушать. Говорил Манчини. Дословно не перескажу, но смысл примерно такой. Вчера вечером, вместо того, чтобы трястись от страха в своей кровати, как полагается всякому уважающему себя форисянину в наши дни, один храбрый биохимик отправился на прогулку, – Инна недоуменно вскинула брови и открыла рот, чтобы что-то сказать, но мужчина ее перебил: – Нет, ты сначала дослушай. Но какой смысл гулять в парке, если можно послушать гудение защитных столбов, подумал биохимик – и направился к границе. Шел он себе, шел, и тут вдруг видит у самой границы неподвижно стоящую высокую темную фигуру – квантовит. Биохимик давно уже мечтал познакомиться с одним из них, а потому, конечно же, пошел прямо туда. Встал у края защитного поля и молчит. Квантовит тоже молчал, не спеша здороваться и делая вид, что никого тут рядом нет. Биохимик обиделся, но тоже продолжал молчать.
Я, честно говоря, решил, что попал на встречу литературного клуба вместо собрания, но уходить не спешил. История меня увлекла, и я с нетерпением ждал развязки. Удастся ли биохимику познакомиться с квантовитом? Манчини тем временем продолжал рассказ. Молчание все длилось. Казалось, еще секунда, и квантовит расскажет ему, в чем же смысл бытия… как вдруг высокая фигура свернула в сторону леса и ушла, так и не сказав ни слова. Расстроенный биохимик всю ночь не спал. Утром он пришел на собрание в НИИ и предложил своим коллегам в следующий раз наворачивать круги вокруг города вместе с ним. Несомненно, он хотел показать наглому квантовиту, что у биохимика есть друзья и без него, и что не больно-то и хотелось с ним знакомиться. Манчини замолчал, и в зале повисла напряженная тишина.
Минуту я ждал продолжения, но потом не выдержал и спросил: «Ну, и что же они ему ответили?». Манчини посмотрел на меня так, как будто я глубоко его оскорбил, и сказал: «Это у вас спросить надо. Кто пойдет со мной вечером патрулировать границу?». И только тут я понял, что никакая это не встреча литературного клуба, а то самое собрание, на которое я намеревался попасть изначально, а рассказ Манчини – вовсе не фантастическая история, которую он сочинил в свободное время и которой хотел поделиться с другими, а самая настоящая быль, – Кроссман сокрушенно покачал головой.
Инна рассмеялась:
– Ну Вы даете!
– Нет, серьезно, ты бы его слышала! – настаивал мужчина. – Это я тебе плохо пересказал, на самом деле у него были такие метафоры, такие эпитеты – я и подумать не мог, что наш молчаливый Манчини может так выражаться. Ему нужно бросать биохимию и писать рассказы – вот его истинное призвание.
– А что Новак? – спросила Инна.
– Сказал, что это работа полиции, а не ученых, и вернулся к обсуждению основного проекта Манчини. По-моему, наш биохимик был недоволен.
– Еще бы, такой талант пропадает, – согласилась Инна.
Она перевела взгляд на экран компьютера и поморщилась. Голова пульсировала от боли, а на все тело наваливалась усталость, так что Инна откинулась на спинку стула и спросила:
– А Вы серьезно у него так спросили, или выдумали сейчас специально для меня?
– А ты как думаешь? Конечно, спросил. Ты бы видела, как он покраснел.
– И это все рассказал Манчини? – поразилась Инна. – Он же всегда был законченным реалистом и прагматиком.