— Ох.
Исидор невольно сглатывает слюну. Сама смерть не так отвратительна, как то, что за ней следует, и от одной этой мысли его ладони становятся влажными. Но, если он хочет когда-нибудь стать наставником, ему придется побороть страх перед потусторонним миром.
— Конечно, если вы считаете, что это принесет пользу.
— Хорошо.
Наставник протягивает ему открытые ладони и делится совмещенной памятью. Исидор, польщенный интимностью этого акта, принимает ее. И в его памяти сразу возникает комната в подземелье, где Воскресители в темных одеяниях заполняют только что отштампованные тела разумами, восстановленными из экзопамяти. Восстановленный шоколатье лежит в резервуаре с синтбиотической жидкостью, как будто принимает ванну. Доктор Феррейра прикасается ко лбу неподвижного тела красиво оправленным в бронзу декантатором. Внезапно сверкают белки глаз, раздается протяжный вопль, конечности лихорадочно дергаются, затем слышится щелчок вывихнутой челюсти.
Исидора тошнит от запаха кожи.
— Это… ужасно.
— Жаль, это слишком по-человечески, — говорит Наставник. — Но кое-какая надежда все-таки есть. Если мы сможем отыскать информацию, доктор Феррейра считает, что сможет отсечь помехи от его экзопамяти и восстановить его полностью.
Исидор глубоко вздыхает. Свой гнев он растворяет в спокойном озере тайны.
— А ты не догадываешься, почему здесь оказался?
Исидор посредством гевулота исследует помещение — повсюду ощущается характерное для граждан Ублиетта стремление сохранить свою личность в неприкосновенности. Все заведение кажется обтекаемо-гладким. Пытаться проникнуть в экзопамять, касающуюся происходящих здесь событий, все равно что хватать руками воздух.
— Для него это было весьма уединенное место, — говорит Исидор. — Я не думаю, что он открывал свой гевулот даже для самых близких членов семьи.
Появляются три маленьких синтбиотических дрона — большие проворные пауки, окрашенные в ярко-зеленый и пурпурный цвета. Они подкручивают ручки конш-машины, и ритм немного повышается. Один из них останавливается, чтобы исследовать Наставника, паучьи лапы трогают его плащ. Наставник отталкивает дрона резким движением трости, и тот убирается прочь.
— Правильно, — говорит Наставник.
Он приближается к Исидору и встает так близко, что в серебристом овале появляется неискаженное отражение его лица. Волнистые волосы растрепались, щеки горят.
— У нас нет иной возможности восстановить произошедшие здесь события, кроме как старинным способом. И как ни грустно мне это признавать, у тебя, похоже, имеется к этому определенный талант.
На таком близком расстоянии от Наставника ощущается странный сладковатый запах, напоминающий ароматы специй, а металлическая маска как будто излучает тепло. Исидор делает шаг назад и откашливается.
— Конечно, я сделаю все, что в моих силах, — говорит он, делая вид, что смотрит на свои Часы — простой медный диск на запястье с единственной стрелкой, отсчитывающей его срок жизни до перехода в состояние Спокойного. — Надеюсь, что это не займет много времени, — говорит он, но дрогнувший голос лишает его возможности притвориться равнодушным. — Я должен сегодня попасть на вечеринку.
Джентльмен ничего не говорит, но Исидор отчетливо представляет себе циничную улыбку, скрываемую маской.
К жизни пробуждается еще одна машина. Это устройство выглядит более сложным, чем примитивные конш-машины из нержавеющей стали. Витиеватые украшения на латунных деталях указывают на то, что механизм принадлежит к эпохе Королевства: фабрикатор. Изящная штанга, похожая на часовую стрелку, танцует над металлическим поддоном и несколькими точными штрихами атомных лучей вырисовывает аккуратный ряд macarone[8]. Дроны запаковывают сладости в небольшие коробки и уносят.
Исидор осуждающе хмурит брови: настоящий ремесленник Ублиетта не должен полностью полагаться на технологии. Но очертания устройства каким-то образом складываются в едва уловимый образ, формирующийся в его мозгу. Он присматривается к машине более внимательно. Поддон покрыт тонкими полосками шоколадной массы.
— Для начала мне, безусловно, потребуется все, что у вас есть, — говорит он.
— Тело обнаружил его помощник. — Легким движением руки в белой перчатке Джентльмен передает Исидору небольшой фрагмент памяти: лицо и имя. Тот воспринимает объект как мимолетное знакомство. Сив Линдстрем. Смуглая кожа, хорошенькое личико, черные волосы, зачесанные в завиток цвета темного какао. — И семья согласилась с нами поговорить… Что ты делаешь?