Первая является полным и четким изложением специальной теории относительности. Сравнительно быстрый успех этой работы определялся, по-видимому, двумя важными факторами. Во-первых, тем, что к этому времени для создания теории относительности было много сделано; по словам Эйнштейна, «не было сомнений в том, что в 1905 г. она созрела для своего появления… Лоренц уже знал, что уравнениям Максвелла соответствуют преобразования, названные потом его именем (математическая основа теории относительности уже была заложена Лоренцем), а Пуанкаре углубил эту идею» [8, с. 322]. Во-вторых, несмотря на свою революционность, теория относительности не противоречила классической механике Ньютона, а содержала ее в себе как предельный случай для скоростей, малых по сравнению со скоростью света. Эта работа принесет Эйнштейну легендарную славу.
Вторая из упомянутых работ не имеет себе равных в истории науки. Состоящая всего из трех печатных страниц, она содержит в себе закон эквивалентности массы и энергии — ключ, открывший дорогу человечеству к использованию огромной энергии, освобождающейся в атомных и ядерных реакциях. Математическая форма этого закона предельно проста: Е = mc2. E — энергия, m — масса, c — скорость света. Эта формула теперь известна каждому школьнику.
Несколько лет назад я присутствовала на просмотре короткометражных художественных фильмов. Фильмы были самые разные, грустные и смешные. Один из этих фильмов был про незадачливого скромного физика, против воли своей все еще неженатого, и все события в фильме разворачивались вокруг его неудачных попыток жениться. В одном из эпизодов показано, как он, читая лекцию студентам, выводит на доске формулу: крупным планом — черная доска и рука, выводящая сначала большую букву Е, затем знак равенства, затем маленькое m, помноженное на c, и дальше вместо квадрата над с герой фильма вывел вопросительный знак: Е = mc?. В зрительном зале раздался дружный хохот.
Сразу же после завершения этой работы Эйнштейн писал в письме своему другу: «Из принципа относительности в сочетании с фундаментальными уравнениями Максвелла следует, что масса должна быть непосредственной мерой энергии, содержащейся в теле. У радия должно происходить заметное убывание массы. Это соображение радует и подкупает» [9, с. 73]. Именно это соображение, «радующее и подкупающее» тогда, сделает Эйнштейна несчастным в конце жизни.
«Трагизм его (Эйнштейна) последних лет достиг высшей точки в его вмешательстве в дело атомной бомбы. Почти за 40 лет до того он вывел из теории относительности формулу E = mc2 и ее значение было ясно осознано задолго до какой-либо экспериментальной проверки, не говоря уже о возможном техническом применении. Теперь эта возможность была дана, вместе с нею и опасность, что Гитлер мог получить в свои руки грозное средство разрушения для порабощения мира. Это побудило его написать известное письмо президенту Рузвельту, которое дало толчок к разработке атомной бомбы, а тем самым привело к теперешнему ужасающе странному положению, при котором человечество… имеет только выбор между миром и самоуничтожением», — писал Макс Борн в своих воспоминаниях об Эйнштейне [8, с. 398]. Но это все было впереди, а в 10-е годы нового века ученые думали только о загадках природы и их решении.
Весной 1910 г, Эрнест Сольвей, обсуждая с известным профессором химии Берлинского университета Вальтером Нернстом трудности, возникшие в связи с интерпретацией накопившихся экспериментальных данных, предложил созвать ведущих физиков Европы в Брюсселе для совместного обсуждения новых положений в физике. Эрнест Сольвей, химик и богатый промышленник, живо интересовался новостями науки. Он взял на себя все расходы, связанные с приездом и пребыванием всех участников совещания. Нернст немедленно взялся за дело. Он написал письма о приглашении на совещание в Брюсселе ведущим физикам Европы. Первое письмо было отправлено Максу Планку. Ответ Макса Планка не был оптимистичным. Он высказывал сомнение в том, что это совещание вызовет всеобщий энтузиазм, и просил отложить проведение совещания на несколько лет, с тем чтобы дождаться более убедительных результатов. Нернсту удалось уговорить Планка, остальных же участников уговаривать не пришлось, все приглашенные с радостью согласились приехать в Брюссель.