Но не обольщайтесь, этого почти никогда не бывает.
7 сентября
Поздравляю, сегодня у вас опять прохождение.
Выходим из дома, добираемся до ближайшего вокзала или железнодорожной станции.
Вспомните ваш Индекс Активности. Это порядковый номер станции, на которой вы должны сойти. Направление неважно. Если вы живете на даче, двигайтесь прочь от города.
Выходите на станции. Зайдите в ее помещение (или, если это крупный город, в здание вокзала). Если это такая маленькая станция, что никакого помещения нет, ищите скамейки — уж скамейки должны быть. Если нет и скамеек, садитесь на обратную электричку и отправляйтесь домой — вы выбываете. В самом деле, если уж даже скамеек вам не положено, то каких вам еще денег? Ну вот. Если вы не выбыли — справа от себя увидите человека в очках. Подойдите к нему и попросите закурить. Если он не курит, или у него нет, или просто вы ему не понравились — предложите ему закурить. Если откажется, просто пожелайте ему удачи.
Выходим из вокзала. Идем в ближайшую аптеку. Покупаем аспирин. Одну таблетку пьем на месте, остальные кладем в карман.
Заходим в ближайший продуктовый магазин. Ждем, когда войдет третий посетитель после нас. Подходим к нему, спрашиваем, где ближайший кинотеатр. Покупаем в магазине жвачку. Идем в ближайший кинотеатр.
Если кинотеатр работает, заходим туда. Если нет, возвращаемся на вокзал и спрашиваем, где ближайшая баня.
В кинотеатре смотрим фильм на ближайшем сеансе, после чего возвращаемся в продуктовый магазин.
В бане моемся примерно столько же, сколько идет фильм. Выпиваем кружку пива, жуем жвачку.
В продуктовый магазин примерно через полчаса после нас зайдет женщина изумительной красоты (или такой же мужчина, в зависимости от нашего пола). Мы к ней не подходим и вообще ничего не делаем, но просто это значит, что мы на правильном пути. Если это так, возвращаемся на вокзал, покупаем в буфете стакан чаю, возвращаемся домой.
Если женщина не появляется, покупаем бутылку молока и спрашиваем продавщицу, где ближайшее интернет-кафе.
В интернет-кафе открываем игру «Сапер» и играем в нее, пока не раскроемся.
Наш результат (в секундах) умножаем на свой финансовый рейтинг (можно там же, с помощью калькулятора).
Получаем многозначное число. Находим сумму его цифр.
В калькуляторе извлекаем из этой суммы квадратный корень. Округляем.
Это то количество минут, которое нам еще надо провести на этой печальной осенней станции, в чужом интернет-салоне, где орут, рубясь в идиотскую игру, злобные дети.
За это время на этой станции мы успеваем больше понять о тщете, чем за всю предыдущую жизнь.
Дома никому не говорим, где были. Пьем много горячего чаю, чтобы вывести из организма накопленный там запас тщеты.
8 сентября
Сегодня мы идем на ту улицу «Квартала», которая ассоциируется у нас с любовью или ее ожиданием — как бы вы эту улицу ни назвали. В моем случае она ассоциируется с любовью именно потому, что в этом дворе были качели и на качелях качалась девочка в красной куртке. В то время я был самым взрослым человеком за всю свою жизнь — мне было 11 лет, я и теперь считаю, что это возраст главных решений, максимальной ответственности, наиболее трагичных переживаний, поскольку все уже всерьез и все впервые. Любовь моя к этой девочке была абсолютно серьезной, и взрослой была эта девочка, и серьезными были стихи, которые я о ней писал.
И к детям 11 лет я даже сейчас отношусь исключительно серьезно.
А девочка читала книгу «Лунный камень». Не на качелях, естественно, но я ведь и видел ее не только на качелях. Я ее видел на скамейке, прекрасной осенней скамейке около круглой клумбы с лиловыми от холода астрами. И очень отчетливо помню эту клумбу и мысль о том, что мне 11 лет и я взрослый человек.
При этом переживание, связанное с девочкой, было серьезнее любви, потому что к любви примешивалось главное, от чего мне потом никуда было не с бежать. То, о чем сказал Илья: «Я родился с этой занозой, я умираю с ней». Кстати, никого я не любил, как Илью, и к моему чувству всегда примешивалось то самое: сознание своего не то чтобы несовершенства, но низшего порядка. И эта девочка — светловолосая серьезная девочка с трагическим уже тогда женским ртом вниз углами, удивительно сосредоточенная во всем, что бы она ни делала, читала ли книжку, качалась ли на качелях, — тоже была существом высшего порядка, именно в силу врожденной органической серьезности и абсолютного знания обо всем, что она делала. Бывают такие люди, которые знают, что делают. Она и решения принимала всерьез и сразу. И дружбы с этой девочкой у меня не могло быть, потому что она полюбила бы меня, я допускаю, меня можно полюбить, — а дальше бы она только мучилась и в конце концов прервала все это.