Глава 22: Жестокость тысячи порабощённых миров. Часть первая
Самое ужасное чувство — ожидание. Говорят, не так страшна казнь, как её ожидание. Мозг человека штука креативная: накрутить себя он мастер, спору нет. Только в сложившейся ситуации никакого дополнительного нагнетания не требуется. Ожидание враждебного пришельца уже само по себе сильный стресс, а учитывая слова Асханы про его силу... мда, незавидное положение у юного Данте.
Демиург сам вызвался нести дозор близ поверхности, чтобы встретить угрозу как можно дальше от подводного города и его жителей. Асхана на это лишь мысленно посмеялась, сказала, что это бесполезно: либо Данте при поддержке королевы и будущих стражей выстоят в бою, или их всех сметут, будто никогда не существовало народа абисов.
Забавная ирония... раса, которой и года от роду нет, развившаяся до уровня разумных полу-современных людей (правда, под водой, но не суть важно), теперь стоит на грани вымирания. И почему? А потому что пролетавшему мимо планеты ублюдку спать и есть мешает любая жизнь на планетах, или в чём там может заключаться мотивация для такого ужасного поступка? Сложно сказать.
Понимание, что приближающееся существо на все сто процентов враждебное, неоспоримо. Вспомнить, хотя бы, с каким звуком космическая троица вторглась в атмосферу — что это, если не объявление войны? Асхана назвала этот звук «мелодия смерти», с чем трудно не согласиться. К тому же, целое море боится, как бы странно это не звучало. Под водой особенно тонко ощущается эта мелкая дрожь, будто рядом великан шагает. Проблема лишь в том, что великана никакого нет, тем более рядом.
«Откуда же придёт враг? С воздуха? Звучит логично, пока не задумаешься о вибрациях в море: это с какой силой надо лететь, чтобы колыхать океан? Страшно и нереалистично. Приплывёт? Любопытно, как. Вообще, имеет смысл морально готовиться к сражению с целым кораблём пришельцев. Несмотря на творящиеся вокруг чудеса, этот мир не похож на сказочную страну, где злодеи не знают слово тактика или будут действовать в одиночку. Я бы на такое точно не рассчитывал. Выйти на поле боя в одиночку — это что-то из разряда аниме», — Данте рассмеялся от последнего умозаключения и немного успокоился.
Знал бы юный демиург, как дела обстоят на самом деле — живо бы убрал ухмылку с лица.
Поскольку Данте стоял в дозоре, полностью обострив все свои чувства до предела, он заметил ещё один источник колоссальной силы. Беда в том, что доносился он не из дворца, где Асхана вынашивала в себе своих будущих детей-стражей, и не со стороны приближающегося существа, о котором говорила королева. Пульсация силы двигалась со стороны суши, где Данте видел вдалеке огромный каньон за джунглями.
«Огней в небе пролетело три штуки. Наверное, это ещё один враг, но почему Асхана о нём не обмолвилась? Потому что он не в море? С её-то чувствительностью? Бред какой-то. И что мне делать одному, если второй враг пожаловал?», — Данте отчаянно схватился за голову.
Неужели нельзя было нападать постепенно? Снова сказывается воспитание поп-культурой и актуальной литературой временных лет Данте. Ну конечно же враг ударит разом со всех сторон, не оставит камня на камне! Это только в сказках войны длились днями и ночами без продыху, а в реальности же... раз и всё! Кто оказался умнее и быстрее — тот и выиграл. Звучит одновременно логично и тревожно.
«Потому что я скоро испытаю это на собственной шкуре», — у Данте застрял ком в горле в предвкушении грядущей битвы.
И если демиург нервничал, как никогда в своей жизни, то его враг неспеша приближался. Он уже так близко, Данте буквально видит нечто странное в глубинах вод. В паре десятков километров в сторону другого континента по дну передвигалось нечто такое, что невозможно объяснить адекватными словами: прозрачное, как стекло, существо гротескного вида, у которого лишь торс и руки напоминают человеческие черты. Вместо головы — странной формы отросток, похожий на толстую подкову. Там, где должны быть ноги, невнятный шлейф извивающегося вещества. Внутри его прозрачного сиреневого тела плавают, будто в жидкости, какие-то чёрные механизмы, которые складываются в причудливый рисунок или имитируют десяток глаз на головном отростке.