Сергея вдруг словно толкануло изнутри: что за люди вокруг, кто они, чем дышат, чем интересуются? Девицы не в счёт, сразу видно, что за птахи. А вот пара, слева: он — лохматый очкарик, она — ничего, смазливенькая, всё есть, всё в меру. Одеты по-студенчески: широченные штаны, туфли на платформе, замызганные куртки.
— Я всё думал, как бы укоротить циклы мутаций, — говорил парень, придерживая подругу за плечо, — и знаешь, сегодня, уже под конец, во время уборки лаборатории, пришла колоссальная мысля. Помнишь, были описаны случаи однополого размножения? Где-то в Армении, возле Севана есть ящерицы-самки, откладывают неоплодотворенные яйца, и из них выводятся опять-таки только самки. Представляешь? И там же говорится про опыты с крольчихами: берут крольчиху, вынимают из неё яйцеклетку, трясут на вибростенде, брызгают кислотой и засовывают обратно в крольчиху. Через тридцать дней рождается крольчишка, способная давать новое потомство. Усекла?
— Волик, ты гений! — насмешливо сказала девушка и добавила: — Скоро без мужиков будем обходиться…
Парень взглянул на неё, понял и грубовато притиснул к себе. Она заметила, что Сергей смотрит на них, ткнула парня в бок, и они заговорили шёпотом.
Сергей с досады даже вспотел, так захотелось узнать дальше про крольчиху — зачем они такие, без самцов? Но пара отодвинулась, оттеснённая новым валом пассажиров, и вскоре вышла.
Сергей обвёл глазами вагон: две трети людей с книгами, газетами, журналами. Вот, например, на противоположной стороне: совсем слепошарый, книжку водит перед самым лицом, как будто стругает носом строчки. "Политика и литература" — от одного названия тоска во всём теле, а он читает взахлёб. Встал на остановке и так с книгой у носа, не отрываясь, и вышел. Чудно!
Или вон пара: по виду работяги, он и она в потёртых плащах, сапоги в извести или в краске, лица, как у базарных ханыг, а смотри ты, туда же, сидят с книжечками, как студенты какие или научные работники…
— Слушай, такая хохма вчера со мной, — заговорил какой-то парень поблизости от Сергея, рассказывая приятелю. — Пошёл погулять с Вовкой, зашёл в магазин за хлебом. Оставил коляску у входа, взял хлеб и чапаю себе домой. Пришёл, сварил кофе, нарезал хлеб, намазал маслом, жую, кофеем запиваю, а сам думаю про отрицательную обратную связь, ну про цепочку поджигающего импульса, помнишь, говорил? И вдруг балдею. Вовка-то где? Представляешь? Вовка-то у магазина! В колясочке!
Парни вышли. Надюха, державшаяся за отвороты плаща, зашептала в лицо Сергею:
— Ужас какой-то, ребёнка оставил!
Сергей кивнул: дескать, чего только не бывает.
— А про крольчиху слышал? — шептала Надюха. — Жуть, да? А для чего это они так?
— Наука… — Сергей подумал немного и добавил: — Всё любопытно попробовать.
Надюха зевнула.
— Я в школе за живой уголок отвечала, два года вела. Люблю животных. Смотри, сколько с книгами, — внезапно сказала она.
Сергей вспомнил про зачёт по диамату, вынул из кармана "Роль труда". Надюха висла на нём, валилась от усталости.".. Коротко говоря, формировавшиеся люди пришли к тому, что у них явилась потребность что-то сказать друг другу.. — прочёл Сергей и подумал, что сейчас, в этом полном людьми вагоне, после двухсменной работы, у него совсем нет никакой потребности разговаривать с кем бы то ни было…
Первомайское утро выдалось ясное, пригожее. Воздух был чист и прозрачен, ни дымки, ни тумана. С восьмого этажа из окна комнаты, которую снимали Сергей и Надюха, открылись далёкие дали: пустыри и луга, дороги, расходящиеся лучами; перелески, отороченные красноватым тальником; оранжереи, тянущиеся почти до самого аэропорта; серебристые точки самолётов; аэровокзал с пятью стеклянными башнями-стаканами; крохотные, похожие на пупырьки, здания обсерватории на Пулковских высотах.
Радио пело и играло без передышки. Празднично пахло свежей выпечкой. У соседей на балконе похлопывал по ветру флаг, требовательно и капризно тявкал фокстерьер Артурка.
На демонстрацию Сергей поехал один. Надюха собиралась к матери, помочь с приготовлениями (были созваны гости), да и по Оленьке соскучилась — сутки не видела, а будто целый год. Договорились, что Сергей сразу после демонстрации приедет к Надиным родителям, так и отметят Первомай.
Сбор был назначен на девять утра во дворе РСУ. Отсюда, получив флаги и транспаранты, должны были двигаться по Литейному до Невского и дальше прямо на Дворцовую площадь в колонне Дзержинского района.