Скрежет.
Два куска напольной плитки резко отлетели, и ярко-зеленые, с жёлтым пигментом щупальца, с просвечивающей сеткой вен, крепко схватили её за лодыжки. Обвили ноги.
Беззвучный шок и ужас заставили Яну замереть, страх сковал и парализовал. Мгновенье, и безвольную жертву, до конца не верующую в происходящее, схватило и прижало за талию к бачку ещё одно щупальце — склизкое, пахнущее травой и мокрой древесиной.
Яна тяжело дышала, на глазах появилась влага, она побледнела — склизкие отростки, трогающие её тело — вызывали омерзение.
Молчаливая истерика нарастала и потом вырвалась громким криком. Яна вцепилась в щупальце и стремилась освободиться, брыкаясь как могла. Мускулистое нечто было намного сильнее. Монстр обвил её запястья, полностью сковав. Ещё одно щупальце прорвалось из воздуховода — оно было с бледными присосками, покрытыми тягучей слизью.
Сколько этих щупалец? Что за монстр обитал в стенах? Чудовище зажало рот жертве, и в ноздри Яны ударил пряный грибной запах.
Тишина. Яна была обездвижена и находилась в плену переливающихся отростков, только частое дыхание, быстрое движение грудной клетки и покрасневшие воспалённые глаза выдавали её страх.
Полная беспомощность, власть над ней иного существа, способного лишить жизни. Паника затмевала все мысли, жаром окутывала лёгкие. Частые удары сердца отдавались в перепонках. Халат и шёлковая ночнушка не служили хорошей защитой от детального изучения тела жертвы. Монстр обследовал её — влажной дорожкой проходя по спине и ягодицам. Намотав распущенные волосы, заставил отклонить голову, надавил на поясницу — подчиняя, заставил полностью прогнуться.
У Яны перед глазами все рябило от количества зеленых полосок разной толщины, выползающих из неизвестных щелей. Толстые и тонкие они извивались, змеились и скользили.
Безвольной куклой она с ужасом наблюдала, как щупальца с присосками припали к её соскам, массируя их. Другое — скользнуло под хлопковое бельё, и присоска впилась в клитор. Раздались посасывающие, чмокающие звуки. Теперь она чувствовала жар стыда и отвращение.
Между ног монстр отодвинул белую полоску и водил по половым губам, дразня вход, но не проникал. Оглаживал спину — скользкие дорожки шли от шеи, спускаясь к животу. Грибной запах с примесью лесных цветов давал легкий наркотический эффект. Кружили голову пряные ароматы ландыша, дурман-травы, душицы и белены. Мысли Яны ускользали, запутываясь в зелёной паутине.
Яна покорилась, укутанная крепкими ароматами и чувственными прикосновениями. Щупальца заметно потеплели, некоторые слегка вибрировали, касаясь её лобка. Теплота и тяжесть разлилась внизу живота. Яна тяжело вздохнула. Это было её поражением — постыдно, но она раздвинула ноги шире. Монстр позволил сделать это, уже не удерживая жертву.
Чмокающие похабные звуки стимуляции клитора, дополнял позорный глубокий стон наслаждения. Сейчас ей хотелось, окруженной запахом лилий и дурман-травы, чтобы нечто заполнило её внутри. Болезненное желание изматывало и разливалось жаром.
Чудовище не торопилось. Оно хотело довести жертву до предела, играясь, растягивая момент, превращая изнасилование в сладкую пытку. Опутывало дурманом диких цветов. Невольная жертва прогибалась, стонала, скулила. Тонкое щупальце скользило между ног, дразнило её вход.
Мышцы на бедрах мелко дрожали, горячие щупальца ласкали и обволакивали. Яна закричала от миллиардов разрядов, проходящих сквозь её тело, когда одно из щупалец проникло в неё и начало интенсивно двигаться. Выгнулась, принимая мощные, дарующие удовольствие толчки.
***
Два месяца спустя.
Будильник прозвенел, и Яна с неохотой взяла в руки телефон, сразу его отключая. Чтобы не заснуть, зашла в социальную сеть, проверила входящие, посмотрела новости. Нехотя поднялась из тёплой кровати и поплелась на кухню.
На плите уже готовилась яичница с колбасой, два щупальца, выходящие из шкафчика под раковиной, с заботой готовили завтрак.
— Спасибо, Кузя, — произнесла она. Ну, а что, ей надо было как-то его называть, почему не Кузя? Он вроде был не против. Она с удовольствием вдохнула аромат еды. Щупальце нежно дотронулось до её ноги, медленно заползая под сорочку.
— Нет, Кузьма, мне на работу пора, — строго произнесла Яна и, смилостивившись, добавила ласково: — Вечером.
Монстр понял и, достав любимую чашку Яны, налил ей кофе.