- Прости его ради нашего побратимства и на этот раз. Дети, они не ведают что творят.
- Только ради вас, сударь, побратим мой, - рискнул выговорить Дик, не открывая глаз.
Рыцарь довольно кивнул.
- Он очень потешен в этом длинном заморском плаще и рубашке с чужого плеча. Головенка выглядывает из ворота, как галчонок из растрепанного гнезда.
Дик невольно засмеялся, а Мирабель опять зашипела дикой кошкой.
- Следует отдать должное этому растяпе, сэр, сначала он утопил в реке свой мешок с припасами и сменной одежкой, а потом уж мою амуницию. Вы правы, он совсем еще ребенок. Брысь, Снейки, пойди погуляй, дай нам спокойно поговорить.
Мирабель уже с полчаса молча молившая фортуну о таком подарке, юркнула как заяц и мигом затерялась лабиринте скал, испещривших склон над узкой ложбиной, приютившей сотрапезников.
- Да, сударь, он еще очень юн, весной ему исполнилось тринадцать. Я не смог бы любить сильнее собственного сынишку, будь он у меня, - признался рыцарю Дик.
Сумрачный рыцарь улыбнулся печально и мудро.
- Фредерик сказал, что он родом из Гаваней, вы сделали благое дело, рыцарь, вызволив его оттуда. И, хотя вы щучите его беспрестанно, я уверен, что вы ни разу не подняли на него руки, и не поднимите, даже ради спасения собственной жизни.
- Еще и потому, сэр, что он сам спас мне жизнь не единожды, хотя последнее время я начинаю об этом сожалеть.
Сумрачный рыцарь загадочно усмехнулся и пучком сухой травы почистил пальцы правой руки от жира куропатки. Дик, глазом не моргнув, сделал то же самое, таким образом, завершив трапезу после приглашенного им.
- Вас обучили этикету, сударь и обычаям чужих стран. Вы пригласили меня к трапезе, это право первого нашедшего привал, но не обязанность. Угостили и терпеливо дожидались пока я потрапезую. Вы предоставили мне в помощь своего оруженосца, не смутив меня неуместными расспросами, почему я путешествую без оного. Вы предложили мне превосходное вино и флягу из чистого золота, в обмен на мою, деревянную, наполненную просто водой. Вы чисты душой, доверчивы и незлобливы. И еще вы идете по жизни, окрашивая ваши встречи с людьми светом своего доброго слова и бесхитростным смехом. И вы обладаете неоценимым чувством, которое предает особый вкус жизни – чувством юмора. Я искренне рад нашему побратимству и примирением, через ваше посредничество домов сэра Лесли и моего.
- Благодарю вас за столько лестных слов, сударь, и считаю отныне себя обязанным оправдать хоть малую толику, ваш должник. Сделаю, что смогу.
- Это ваш девиз. А если еще нет, то сделаем его вашим. Вы путешествуете без герба, на вашей фляге, оставленной вами побратиму Лесли, как я заметил, его нет. Это в обычае, если рыцарь путешествует инкогнито или дал обет…
- Я дал обет.
- Я так и подумал. Но никто не говорил, что такому рыцарю не может быть дарован в странствиях новый герб. Взгляните на тот, что на вашей теперешней фляге, побратим мой.
Дик так и сделал. Та же корона с трилистниками на зубцах, перевязь и тяжелый меч.
- Вы в родстве с королевским домом, сэр?
- Я родной дядя нынешнего короля Ричарда.
- О! Как я не догадался сразу!
Значит она его племянница! Хороша, нечего сказать. Вот бы он ей всыпал, если бы узнал! А уж что бы рыцарь сделал с ним самим! Но, силы небесные, неужели он не знает в лицо собственную племянницу? Или у него их не считано, не меряно?
Мирабель пряталась в скалах и продолжала недоумевать. Когда над тропинкой показалось лицо Принца Сумерек, она сочла себя безвозвратно погибшей. Ей уже мерещились стены и колокола самого отдаленного монастыря со строжайшим уставом, но хуже того – позорная казнь ни в чем неповинного Дика! Она потянулась было за луком, чтобы смерть Дика была, по крайней мере, легкой и собиралась прыгнуть в пропасть за своей спиной, едва убедившись в том, что жизнь оставила его. Но тут Дик принялся костерить Снейки, и катастрофа обернулась чудом. Принц не узнал ее! Разделил с Диком трапезу и даже заключил с ним союз побратимства! Теперь Дик по положению равен членам королевского дома и… никакой казни не будет. Господи! Но этого же просто не может быть, потому, что не может быть никогда!