- Избранник принимает всю честную компанию.
Фредерик и Рональд как по команде ткнули автора гениальной идеи в бок кулаками. Лесли едва перевел дух от этих приятельских тычков, одобрявших его инициативу, и незаметно потер ушибленные бока. Король, между тем, отпустил поводья, и Чалый тут же поплелся к ближайшему убежищу, которое давно уже почуял в наползавшей сырой и волглой тьме. Серый покорно потянулся за ним.
- О, господи! Но это же… - в ужасе начал Рон.
- Трофейная?! – ахнул Фредерик.
- Но она же не принадлежит ни одному из нас! – застонал, заламывая руки Лесли.
Король пожал плечами, кони выбрали, он ничем не мог помочь ни одному из своих новых родичей, да и не собирался. Но тут неожиданная мысль пришла на ум королю. Вдруг каким-то неведомым образом в этой пещере окажутся эти двое пытливых исследователей подземелий и пещер? Он пришпорил коня, переводя его на рысь и во всю силу легких прокричал.
- Э-хой! Эге-гей! Расступитесь!
***
- Мирабель, он нас стопчет конем!
- Не зевай, пошевеливайся! – Мирабель собирала меха и торопила Дика, – Захвати еще пару медведей, их здесь некому считать. Вот этот камень, не напрягайся, он полый, имитация.
Дик сдвинул камень, оказавшийся неожиданно легким, под ним открылся спуск под землю.
- Осторожно, ступеньки, - предупредила его Мирабель.
- Почему ты в прошлый раз не удрала от нас через этот ход? – заинтересовался Дик, осторожно перемещая Мирабель на ступеньки подземного хода и закрывая его камнем.
- После, после, - торопила его Мирабель в полной темноте, спускаясь по ступенькам.
- Чего ради мы удираем? – шепотом осведомился Дик, который не отказался бы от новой встречи с друзьями, но Мирабель уверено вела его прочь от трофейной пещеры тайными тропами мудрых к новому приюту.
***
Рик удобно устроил лошадей в небольшом гроте рядом с трофейной пещерой, чему лошади были несказанно рады. Козни Рика, водившего короля вокруг да около, и на них сказались не лучшим образом. Нашлось и сухое сено, видно грот исправно исполняя свои повинности не раз навещали пастухи, из походных торб заботливый Рик накормил скакунов овсом и напоил водой из ручейка выбегавшего из трофейной. Потом он направился в пещеру, дабы позаботиться и об отдыхе короля, но его заботы уже никому не были нужны. Король восседал как раз на месте Дика в том памятном застолье, рыцари, пока еще трезвые, сидели на своих местах, плоский валун, исполнявший роль стола был сплошь уставлен яствами и кубками, пир шел горой. Рик скромно уселся на один из свободных, покрытых волчьими шкурами валунов, и принялся ощипывать кисточку винограда.
Ну конечно, рыцари рассказывали королю о том застолье, в котором принимала участие неузнанная Мирабель и о своих словесных подвигах в ее присутствии.
- А Рон и говорит, - Мирабель –вот такая!
- Ох! Не могу, - хохотал король, - Нечего сказать! Все трое показали себя с самой лучшей стороны! Но неужели вы не догадались?
- Сир, вы бы сами не догадались! А уж после вина Перевозчика! – махнул рукой Фредерик, - А, что там говорить, все отличились, но меня никто обогнал!
Отсветы костра на своде пещеры перемигивались с отблесками играющего волной ручейка. Снаружи снова полил дождь, мягко шурша благоуханными кронами кедров, завеса из виноградных рдеющих листьев казалась дивным златотканым гобеленом.
Раскаты хохота пирующих лордов временами накладывались на доносившиеся из отдаления отзвуки ученого диспута, ведомого двумя столпами мудрости зачарованного королевства. Король Ричард чувствовал себя счастливым как никогда.
Эта остановка в пути подарила ему лучшие минуты в его жизни. Лошади тоже были наверху блаженства после целого дня блужданий вдоль извивов «драконьего хвоста». Постепенно собеседники у костра сбавили обороты, как сказал бы Дик.
Король принялся грезить о неведомой красавице из Гаваней. Там дети, едва научившись ходить, принимались кататься на длинных приливных волнах, оседлывая их гребни легкими досками из древесины гикори. Ричард смежил веки и сквозь ресницы в золотистом свете костра увидел самого себя на далеком белом песчаном пляже.
Виденье было настолько отчетливым, и длинный лиловый плащ с пепельной опушкой, складками которого играл бриз, носки сапог, забрызганных пеной прибоя, взмывающие над волнами крикливые чайки, что королю, никогда не видавшему моря, даже почудился его ни с чем несравнимый запах – свежести, соли, простора и ветра. А потом ему только и досталось, что распахнуть объятия и в них, как чайка, влетела пахнущая бризом и морем, в брызгах морской соленой влаги раскрасавица. А-а-ах, какая красавица, ни одной грезе не осилить. Король смиренно закрыл глаза, чтобы не гневить бога гордыней.