- Мама, мне неудобно сейчас говорить, - прошипела я в трубку. Сердце колотилось, почему-то перестало хватать воздуха. Я стала тянуть шарф и поняла, что он затягивается на моей шее как петля. Но я продолжала дергать несчастный кусок кашемира.
- Я не слышу, - в голосе мамы послышалось беспокойство, - Лиза, с тобой все в порядке?
- Да, - выдохнула я и нажала отбой.
- Лиза, ты задушишь себя. Отпусти шарф, - голос Строгова тихий, но настойчивый заставил меня вспомнить, что я не одна. Моя тайна! Я ужаснулась. Страх ледяными клещами сжал сердце. Теперь он все узнает. Я так долго скрывала, не хотела, никому этого рассказывать. Хватит с меня переживаний!
- Лиза, - Строгов очень осторожно повернул меня к себе.
Не знаю, что он увидел. Но в его глазах я увидела отражение своей боли. Я опустила руки и вздохнула. В конце концов когда-нибудь мама бы позвонила.
- Кто звонил? - спросил Строгов. Он удивительно умел спрашивать. Его интонация не допускала ни лжи, ни каких-либо уверток. На его вопрос в любом случае нужно было ответить. Именно правду.
- Это моя мама, - сказала я чужим голосом, хриплым, незнакомым.
- Однако странная реакция на мамин звонок, - осторожно заметил Строгов. - Не находишь? - уточнил он.
Я пожала плечами.
- На это есть основания, - хмуро пробормотала я.
- Поделишься? - в это слово было вложено столько теплоты и участия, а может, я просто устала молчать и скрывать свою тайну ссоры с родителями, что я быстро заговорила, чтобы не передумать.
- У меня есть младший брат. Он на десять лет младше меня. Поздний ребенок. Детский церебральный паралич.
- Ты стесняешься брата? - удивленно спросил Строгов. Я взорвалась, сама не ожидая от себя ничего подобного:
- Я не смогла его спасти! - крикнула я ему в лицо. - Мои родители не стали меняться сами, не пошли к психологу. Они пошли по пути наименьшего сопротивления. Они отвезли его в Германию и сделали операцию, которая не помогла, а только ухудшила его состояние.
Я плюхнулась на диван и заплакала, закрыв лицо руками. Я думала, что Строгов бросится меня обнимать, утешать, но ничего не произошло. Приступ истерики прошел. Я успокоилась, подышала и отняла руки от лица. Передо мной стоял Строгов со стаканом воды.
- Слава Богу, - сказал он и в его голосе прозвучало облегчение, - у тебя тоже мама и папа есть. Я вопросительно смотрела на него, не понимая к чему он клонит. А Гера быстро сел передо мной на корточки, сунул в руки стакан и пояснил свою мысль:
- А то я думал, что тебя в капусте нашли.
Я слабо улыбнулась и глотнула воды.
- Я не сумела их убедить, - тихо сказала я.
- Но это не твой сын, - мягко заметил Строгов.
- Но он мой брат, - упрямо настаивала я.
- Да, - согласился Строгов. - Но ответственность несешь не ты, и решения принимаешь не ты.
- Они меня не послушали, - прошептала я.
- И, скорее всего, они не правы, - тоже тихо ответил Строгов.
- Это была моя тайна, - прошелестела я одними губами.
- Теперь все по-честному, - рассудительно заметил Строгов.
Я повернулась к нему и посмотрела в глаза. Он сочувственно улыбался, но в его улыбке не было жалости и неловкости. Он сопереживал вместе со мной.
- Ты очень хороший психолог, - заметила я. Он сморгнул, погладил меня по волосам, забрал из рук стакан и отправился на кухню.
- А где Каори и Никола? - спросила я, каждой клеточкой ощущая неловкость за свой неожиданный срыв.
- Уехали, - ответил Гера, появляясь в дверях.
- Неудобно получилось, - замялась я.
- Да ладно, - махнул он рукой и в два шага оказался передо мной на корточках.
- А что именно по-честному? - решила уточнить я.
- Теперь я знаю твою тайну, - с удовольствием резюмировал Строгов. - Ты же знаешь мою?
- Знаю, - вздохнула я и взъерошила его жесткие волосы. - Теперь между нами не осталось никаких тайн.
- Это как сказать, - задумчиво протянул Строгов. Он смотрел на меня как-то странно. В его взгляде был призыв, желание, смешанное с некоторой долей неуверенности. Вдруг я поняла все, щеки вспыхнули, сердце быстро забилось. Захотелось прижаться к нему, запустить пальцы в волосы, растаять в его руках, превратиться в пену, а потом снова стать человеком, только уже совсем другим.