- Лиза, если ты хочешь поскандалить и обвинить меня в чем-то, то этим ты только навредишь себе. Потом будешь мучиться чувством вины, извиняться, раскаиваться, но сделанного не воротишь. Я тоже могу сорваться и наговорить разных неприятных вещей. Я ведь в этом мастер. Тебя обидеть будет очень легко. Только … - он сделал паузу.
- Только что? – тихо спросила я, чувствуя, как внутри все горит от гнева, который вспыхнул от его таких простых и правильных слов, от его правоты, от его осведомленности о моей натуре, от его холодного спокойствия. Машина остановилась у моего подъезда.
- Только подумай, нужно ли нам все это?
Он внимательно посмотрел на меня своими пронзительными черными глазами. Этот демонический взгляд завораживал. Как он смотрит. Серьезно и одновременно насмешливо, будто знает какую-то тайну, что-то такое, что мне никогда не будет доступно. Этот взгляд одновременно и унижал, демонстрируя его бесспорное превосходство в умении владеть собой, в уверенности в себе, в своих словах, даже если бы он говорил полную чушь. Но он читал меня как раскрытую книгу. Банальное сравнение, но я чувствовала себя маленькой девочкой, совсем несмышленой и глупой. И мне это решительно не нравилось.
- Нет, не нужно, - я отвернулась и качнула головой. Выходить из машины не хотелось. Но как разрешить молчаливый конфликт в самой себе – я не знала.
- Пригласишь зайти? – насмешливо поинтересовался Строгов.
- Конечно, - вздохнула я.
Почему-то стало легче. Простой вопрос, насмешка, но смысл был другой. Это была рука помощи. Он не уехал, не оставил меня одну, захотел быть со мной даже сейчас. Я даже самой себе была неприятна.
Мы молча поднялись в мою квартиру. Как-то так получилось, что, открывая дверь, я заговорила о конференции и выболтала все свои страхи и опасения. Даже не знаю, как это получилось. Я направилась на кухню ставить чайник и готовить ужин. Я говорила отстраненно, будто и не о себе. Гера не перебивал, но и слушал, как мне показалось в полуха.
- Так какую тему мне выбрать? - крикнула я, так как Гера был где-то в комнате.
- Это же ты – психолог, - спокойно констатировал Строгов, появляясь в дверях кухни с мокрыми волосами.
- Ты в ванной был? – ошарашенно спросила я. – Так ты ничего не слышал?
- Почему же? – пожал плечами Строгов, беря с тарелки кусочек горбуши и отправляя его в рот. – Я слышал самый важный последний вопрос.
- А остальное, значит, неважно? – упавшим голосом спросила я.
- Остальное было всего лишь прелюдией. Я появляюсь, когда начинается самое интересное, - улыбнулся Гера.
- Прелюдия важна, - буркнула я.
- Да, - согласно кивнул Строгов. – Для тебя.
Ну все! Я снова почувствовала закипающую злость.
- Лиза, я пошутил, - примирительно сказал Строгов.
- А я нет, - отрезала я.
Так весь ужин разговор и не клеился. Гера сухо поблагодарил меня и направился в комнату. Он включил телевизор, развалился на диване и стал скакать с канала на канал. В глазах у меня зарябило. Я схватила ноутбук и ушла на кухню. Но Строгов на этом не остановился. Он включил звук довольно громко, но не на столько, чтобы я могла сделать ему замечание. А я злилась, ютясь на кухне в собственной квартире.
Я открыла страницу, где обсуждалась будущая конференция, сходила за списком тем Самойловой и начала вникать в странные слова и формулировки, периодически возмущаясь предложенными темами. Например, тема «Методы педагогической профилактики сквернословия в подростковой среде». Причем здесь педагогическая профилактика, если сейчас все молодежные кумиры в интернете общаются с помощью ненормативной лексики. С экранов телевизора доносятся выразительные звуки, додумать которые не представляет труда. Если в семье ребенка принято разговаривать на таком языке, и подросток не считает, что произнесение идеаматических выражений это что-то плохое и неприличное. Я много раз слышала обрывки жутких фраз, состоящих из соответствующих слов, которые произносились девушками в компании молодых людей. Можно сколько угодно проводить педагогическую профилактику, но если не изменить среду …