- Лиза! Ты работаешь? – с порога задала вопрос Каори.
- Да, - замялась я. – Устроилась в редакцию. Перепечатываю документы и статьи.
- Дома. Да? Здорово! – воскликнула она, сбрасывая обувь.
Я ощутила некоторый укол зависти. Надо же, как она изменилась! Жених – замечательный молодой человек, совсем не бедный. Двоюродные братья – сами Строговы. И сама – богатая наследница, владеющая бизнесом в Японии. И тут же устыдилась своих мыслей. Каори как никто другой заслуживала счастья.
- Слушай, - быстро заговорила я, чтобы не возвращаться к неприятным мыслям, - а ты со Строговым-отцом общалась уже?
- Нет, - мотнула головой Каори, расправляя платье на моем диване. – Хотя Гера ему сказал о сыне и обо мне.
- И как он воспринял? – во мне проснулся профессиональный интерес.
- Не знаю, - Каори удивленно на меня посмотрела. – Он не говорил, а я не расспрашивала. Просто мы с Николой отправили Строговым приглашение на свадьбу. Никола сказал, что Эдуард Владимирович просто должен знать, а там пусть сам решает, знаться с нами или нет. Так он выразился, - она улыбнулась.
- Простая мудрость от Урманова, - заключила я.
- В смысле? – не поняла Каори.
- В смысле, чтобы иной раз изречь что-нибудь умное мне до этой мудрости сто километров пропахать надо, а Никола твой ее просто в карманы носит, - Каори кивнула.
– Померишь? – она указала на диван.
Я кивнула и полезла в платье. Оно было нежно-голубого цвета с имитацией запАха. Верхняя пола спереди обрывалась волнами, по талии скользили цветы того же цвета, что и само платье. Ткань охватывала плечи, глубокий вырез красиво подчеркивал грудь.
- Как ты и хотела – рукав три четверти, - бормотала Каори, расправляя сзади длинную в пол юбку. Потом она взглянула в зеркало моего шкафа, перед которым я стояла в большом недоумении и восторге.
- Лиза, - Каори всплеснула руками, - это тебе нужно замуж выходить.
Я затаила дыхание. Как мне шел этот небесный цвет, фасон. Я словно превратилась в принцессу. Каори быстрым движением распустила мне волосы, сколотые на затылке заколкой. Мои русые пряди рассыпались по плечам.
- Теперь никуда он от тебя не денется, - восхищенно прошептала она.
- Каори, я не хочу … - начала было я, но она перебила.
- Молчу, молчу, - уж и сказать ничего нельзя. – Какие вы со Строговым сложные, - недовольно ворчала Каори, помогая мне снять платье.
- Слушай, - начала я, чтобы сменить опасную тему про Строгова, - а Роберт говорил с отцом?
- Ой, там такая история вышла, - с удовольствием начала рассказывать Каори, одновременно упаковывая платье. – Гера сказал, что сначала сам с отцом переговорит, хотя Роберт рвался за тобой в Питер и что-то там хотел объяснить, - она махнула рукой и затараторила еще быстрее, чтобы избежать неловкого момента. – Но Строгов его убедил, что лучше он сначала сам поговорит.
- Представляю реакцию Эдуарда Владимировича, - хмыкнула я.
- Ты думаешь Гера так прост? – прищурив глаза, спросила Каори.
- Я ничего не думаю, - вздохнула я. – Точнее, я просто не знаю.
- Он оказывается покопался в отцовском прошлом и узнал кое-что интересное, - лукаво произнесла Каори. – Оказывается, Эдуард Владимирович в студенческие годы пел в хоре. Там он и познакомился с моей бабушкой. Ей просто голос его очень понравился.
- Не может быть! – воскликнула я.
- Еще как может! – рассмеялась Каори. – Ты думаешь, у Роберта просто так абсолютный слух обнаружился?
- Ты хочешь сказать, что у Эдуарда Владимировича были неплохие музыкальные способности.
- Не просто способности, а талант, - припечатала Каори. – Гера не поленился и раздобыл с помощью Гриши запись, где его отец выступал на каком-то конкурсе и занял первое место. Голос просто обалденный. Мы с Николой слушали.
- Ничего не понимаю, - пробормотала я.
- А ничего понимать и не нужно, - пожала она плечами. Потом прищурилась и процетировала: «Зачем понимать мотивацию поступков других людей? Возможно, нужно просто их принять».