Я собрала бумаги, подняла ключ и решительно засунула его в замок.
- Давайте лучше я, - произнес голос за спиной, такой же низкий и бархатный, как у его матери, обворожительный просто. Я рассердилась на себя.
- С замком я как-нибудь справлюсь, - процедила я сквозь зубы.
- Не сомневаюсь, - насмешливо сказал молодой человек. Эта насмешка меня просто убила. Да он же меня считает полным дилетантом! Я готова была расплакаться.
В это время щелкнул замок, и дверь открылась. Я победно вошла в кабинет и двинулась к столу положить бумаги.
- Давайте побыстрее закончим с этим, - пренебрежительно сказал Герман Эдуардович.
- Время консультации 45 минут, - деловито произнесла я, - но, если Вы захотите уйти раньше, я не буду Вас задерживать.
- Это прекрасно.
Он закрыл за собой дверь. Мы оказались в тишине, которая давила меня каким-то незнакомым напряжением. Он был так красив. Серьезное лицо выражало спокойствие и уверенность. В глазах невозможно было разглядеть ничего. Самообладание у него было по-видимому на высочайшем уровне. Хотя ему-то что волноваться. Но мне показалось, что стена, которую выстроил Герман Эдуардович из своей уверенности и спокойствия для чего-то нужна ему, для чего-то очень серьезного.
- Почему Вы на меня так смотрите? - спросил он с некоторой неприязнью, которую ему почти удалось скрыть от меня.
- Простите. Я не хотела показаться невежливой, - быстро спохватилась я. Не могла же я сказать ему, что он мне просто безумно понравился.
- Не нужно меня изучать, - спокойно сказал он. В его голосе звучал приказ, который невозможно было проигнорировать.
- Это Вы сами записались ко мне на прием, - парировала я.
- Ну, уж нет, - усмехнулся он. И я успела отметить, что выражение легкой иронии делает его лицо живым и еще более притягательным. Я попыталась стряхнуть наваждение, а он продолжил:
- Это моя мама записала меня к Вам.
- Пусть так, - согласилась я и улыбнулась ему, - но Вы пришли сами. Вас на веревке никто, кажется, не тащил.
- Это верно, - вздохнул он, - но давайте побыстрее закончим это.
С этими словами он достал портмоне и отсчитал несколько купюр.
- Давайте рассчитаемся. Вы скажете, что выслушали меня и все сказанное между нами останется тайной.
Герман Эдуардович протянул мне деньги.
- Я так не работаю, - твердо сказала я и отступила на шаг.
- Бросьте, - отмахнулся он. - Здесь ваш оклад за месяц.
- Хотите оплатить мои услуги — будьте любезны пройти в кассу и ознакомиться с прейскурантом, - отчеканила я.
- Глупая девочка, - холодно сказал Герман Эдуардович. - Зачем тебе это нужно?
- Мне и вправду ничего от Вас не нужно, - пожала плечами я. - И на «ты» мы не переходили.
- Простите, - вежливо извинился он, хотя в его голосе не было слышно раскаяния. - Мне без разницы. В кассу, так в кассу. В любом случае Вы ничего не расскажете.
- Это верно, - согласилась я. - Но я вынуждена Вам назначить курс бесед. Их 10. Иначе Ваш приход сюда сегодня станет профанацией, и все и так догадаются, что Вы — обманщик. - Я ожидала его реакции.
Он внимательно на меня посмотрел. Потом улыбнулся.
- Хорошо, - быстро согласился он. - Наверное, Вы правы. Через неделю здесь же в это же время.
С этими словами он не прощаясь повернулся и скрылся за дверью. А я осталась стоять посреди кабинета в полном смятении.
Глава 3.
Я стояла у окна в своей маленькой квартирке-студии. По стеклу стекали капли дождя. Ветер швырял воду в окно неожиданными порывами. Даже занавеска колыхалась. Несмотря на плотные пластиковые рамы природная стихия все же настойчиво напоминала о себе. Осень — грустное время года. Листья еще не опали, было тепло, но холодный осенний воздух по утрам бодрил своей свежестью, словно напоминая, что уже не лето.