Витем был благодарен мастеру за его спасение, за учение, за то, что он заменил ему предыдущего защитника. Он взирал на Заардана, как сын смотрел на своего отца. Не всегда согласен с его действиями, но никогда не ослушивался его, считая того мудрым и сильным магом, единственным способным установить закон и порядок в новом мире, который несомненно создадут они, включая жриц, а также способным защитить от вторжения подобных врагов. Однако, глядя на отчаянно и бесстрашно сражающуюся Милану, было сложно побороть противоречивые чувства по отношению к своему учителю.
Шли ожесточённые бои. Небо заволакивало чёрными тучами. Чёрная жидкость, вытекающая из тел врагов, превращалась в тягучие ручьи. Легион малумнов, что не так давно стал завоёвывать эту планету, уменьшался в считанные минуты, устилая своими каменными мертвыми телами землю.
Заардан вырисовывал древние магические руны в воздухе, произнося заклинания на своём родном языке, и символ огня появился на его груди. На каждой жрице также появились их стихийные знаки в области грудной клетки. Он призвал каждую из них, и те вмиг отозвались на зов. Серые глаза Алины стали полностью небесного цвета, голубые глаза Анны — янтарного земельного оттенка, а голубые глаза Юлианы — цвета глубокого чистого озера. Благодаря знаниям, запечатанным в частях медальона, что был выкраден с Эртха и сразу же поглощён, маг мог управлять всеми жрицами, включая себя. Однако, на такое способен лишь сильный духом и чистый помыслами маг, истинно желающий защитить свой мир от врагов.
Кто знает, что стало бы в ближайшем будущем, если бы Заардан не задал цель артефакту для поиска истинных жриц. Крииторы создали новую планету, помогли вдохнуть в неё жизнь, дали дар в виде магических стихий, но не рассказали о главном — как долго им придётся убивать девушек-сосудов для обретения могущества для истинных жриц. И вот когда артефакт загорелся радужным светом, маг понял, что больше нельзя медлить. Только совершенно не ожидал, что те окажутся простыми землянками…
Используя силу каждой девушки, одной рукой направил магию далеко за пределы этой планеты, а второй — в недра земли.
Из-за горизонта стало появляться утреннее солнце, освещая ужасающее поле битвы, расположившееся по всему этому миру. Это мог бы стать необычный и красивый восход. Если бы не одно но… Яркое небесное светило перестало возвышаться, а его свет блекнул, да и лучи перестали источать тепло сюда. Белая изморозь тонким шёлковым покрывалом начала застилать поверхность земли, взбираясь на сухие деревья и скалистые горы. Океан, окружающий материк, реки и озёра стремительно покрывались льдом, а небо теперь стало серым холодным и безжизненным.
Слабые из малумнов тотчас теряли координацию и сосредоточенность, становясь рассеянными и более медлительными. Юлиана, не став ждать команды, с помощью магии вызвала сильный дождь, охватывая все части этой планеты.
Заардан произнёс следующее заклинание, позволяющее отдавать тепло огня остальным членам команды. Температура воздуха ощутимо быстро снижалась.
Витем, оставив Ромальва, вернулся к жрице Земли, что закрывала глаза каждому из поверженных врагов. В это время Лузг принюхивался, дабы убедиться в безопасности. Анна была вся забрызгана их чёрной кровью, а холодный дождь смывал с неё всю грязь.
— Что ты делаешь? — спросил парень.
— Не знаю, — отречено ответила девушка, подойдя к очередному малумну и закрыв тяжелые веки. — Загадочные всё-таки они существа. Превращаются в камни, разбиваются при падении, а глаза их можно по-прежнему закрывать.
— Сдались они тебе, — брезгливо фыркнул Витем. — Пора возвращаться к учителю.
— Человеком нужно не просто родиться, — задумчиво проговорила она, — человеком нужно стать. Жаль, что этому тебя не учит Заардан.
— О чем ты?
— Ни о чем, — безрадостно улыбнулась.
Вспышка, и все трое, включая Лузга, исчезли с этого места боя.
Часть 4
*
Я сражалась словно обезумевшая фурия, и меня постепенно прикрывали зомби, если, конечно, можно их так назвать. Они действовали обдуманно, в глазах горела решимость, однако, не издавали ни одного звука, когда умирали. Мои силы были уже на исходе. Поддавшись эмоциям, я слишком много растратила магии.
Спустя некоторое время, почувствовала высвободившееся великое могущество, охватившее этот мир, а после начался некий апокалипсис. В одночасье температура воздуха стала стремительно снижаться. Малумны, недовольно рыча, прекращали сражения. Вначале даже подумала, что это моих рук дело. Постаралась успокоиться и осознала, что я здесь вовсе не причём. Спокойный океан покрывался тонкой коркой льда, а чёрный песок под ногами, что разъедал туфли, становился белым. Усмехнулась, глядя на грязную, местами оборванную юбку. Надо же, какое удобное оказывается платье, что оно и в сражении не мешает.
Становилось очень холодно. Растирая кожу, обхватила плечи руками. Мгновение, и чувствую приятное тепло, согревающее откуда-то изнутри, будто во мне поселился маленький огонёк. А затем, когда утреннее небо заволокла серая безжизненная пелена, начался сильный ледяной дождь. Его капли, соприкасаясь с тёплой кожей, приносили неприязненное ощущение. К сожалению, здесь не было ничего, что могло хоть на время послужить крышей.
Из-за сильной дождливой стены, было очень плохо видно. Я упустила из виду всех малумнов, что так внезапно отступили, да и не только их, зомби тоже куда-то делись. Юлой верчусь вокруг себя, стараясь хоть что-нибудь разглядеть. Ничего не выходит. Надо бы придумать способ вернуться к Заардану. Резко разворачиваюсь и врезаюсь во что-то твердое и неприступное.
И вот лучше бы мне сразу бежать, куда глаза глядят, но я медленно поднимаю голову и вижу сначала этот самодовольный давно мне ненавистный оскал, а затем горящие изумрудные глаза. Попыталась отстраниться, но он не дал, крепко схватив за плечи и впиваясь в них своими когтями.
— На меня так никто никогда не смотрел, как смотришь ты, человечка, — слова из его уст сталью резали мой слух.
Нет, они определённо родственники.
— Как? — спросила, вжимаясь в себя, внезапно понимая, что не хочу умирать от лап конкретно этой сущности.
— С ненавистью, — ухмылка. — Ни страха, ни отчаяния. А только удивление и ненависть. Не припомню я, чтобы мы ранее встречались.
— Ах, это, — отмахнулась рукой, как смогла. — Просто Вы мне напомнили одного человека, с которым у нас не получилось добродушных взаимоотношений, — зачем-то ляпнула я.
Его глаза зло сузились. Хватка стала настолько крепкой, что я вскрикнула от боли, а после он прорычал:
— Человека?
— Отпустите меня! — рычу в ответ.
— Это уж навряд ли, — самодовольный оскал превратился в жестокую ухмылку. — Жизнь за жизнь, — наклонился ко мне и втянул воздух ноздрями.
— За какую ещё жизнь? — стараюсь вырваться, но делаю только себе больней. — Я всего лишь оборонялась!
— За жизнь моего племянника Окрха, что убила ваша зверюшка! — грозный полный ненависти и жаждущий мести рык.
— Мне очень жаль, — говорю совершенно искренне. — Но вы сами начали эту войну, а мы всего лишь пытаемся защитить наш мир!
— ЧТО-О? — взревел он. — Мы начали войну?! — его когтистая рука переместилась мне на шею, сдавливая её. — Мы лишь выполняем свою часть договора, заключённую с Белиэрханом из рода Аасэн.
Признаться, последние слова я уже не слышала, поскольку в глазах потемнело, да и голова стала кружиться, не говоря уже о не поступающем кислороде. Все мои попытки освободиться от удушения не заканчивались успехом. Я захрипела, сердце стало биться все медленней, когда малумн внезапно прекратил меня душить и мгновенно обернулся назад.
Обессиленно падая на песок, покрытый ледяными лужами, увидела в объятиях малумна Милану. Закрыла глаза, приходя в себя. Чего только не померещиться перед смертью сквозь стену проливного дождя, который постепенно прекращался: струи ледяной воды превращались в болезненные большие капли, да и с лица уже перестали стекать неприятные ручейки. Открываю тяжелые веки — действительно, какая-то бледная девушка с седыми волосами также крепко вцепилась в плечи Дарнара.
Резко вскакиваю, забыв про своё состояние. Дождь уже и вовсе прекратился. Моя подруга из прошлого обнимается с Дарнаром! Милана победно улыбалась, а его морда исказила гримаса отвращения, боли и ненависти. И теперь же я, наконец, заметила, что малумнийский кончик хвоста впился в спину меж лопаток, высасывая её силы, жизнь и отравленную зеленую энергию.
Слёзы градом прокатились по щекам. Было сорвалась с места, чтобы отстранить её от него, но меня перехватывают, крепко сжимая в объятиях, не давая ступить и шагу. Я кричу, вырываюсь, но все тщетно!
— МИЛА-А-НА-А-А!!! — отчаянно кричу, надеясь на самый лучший конец этого противостояния, осознавая, что она уже мертва.
Девушка повернула ко мне голову, радостно улыбаясь мне. Её абсолютно безжизненные глаза словно попросили у меня прощения. Я не в силах сдержать крик отчаяния и боли. Мне не за что было её прощать. Да, мы расстались с ней по совершенно плохой причине, да, она была в постели с тёмным магом и высмеивали мои чувства. Однако во всех случаях это была не её прямая вина. Это обстоятельства сложились таким пагубным образом, что наша дружба так легко сломалась и не смогла восстановиться вновь.
Разве есть чья-то вина в том, что творит с нами сама судьба?! Иногда мы поступаем безрассудно и опрометчиво, не задумываясь о последствиях. Жаль, слишком поздно понимаем, где именно в прошлом совершили ошибки.
Оба тела замертво упали на ледяной пляж. И только тогда меня решили отпустить.
Я упала перед ней на колени, обхватив бледное лицо, на котором отражалось счастье. Её очень сложно было понять в жизни, но теперь я никогда не узнаю, чему она радовалась, умирая.
— Дура ты! Как была своевольной дурой, так ею и осталась! — причитала я, сгорбившись над телом девушки.
— Мы похороним её как полагается, — произнесла осипшим голосом Анна, положив свои тёплые ладони мне на плечи. — Она очень любила приходить к этому океану. Не знаю, почему, но Милана год назад, задолго до личной встречи с Окрхом, сказала мне одну фразу: «Эта планета больше всего мне подходит. Именно здесь я чувствую себя дома.»