Подошло к концу и судилище, назначенное против Вальтера по делу о работорговле крестьянами империи. К его делу (какая неожиданность!) оперативно нашлись и свидетели из числа уважаемых старцев, и девицы, сумевшие сбежать (как это интересно?) и даже торговцы, что проходили по тому же делу. Аж трое работорговцев подтверждали, что он продавал им рабов, торгуясь за каждый «медный меч» (такая монетка, аналог копейки). Вальтер слушал всю эту чушь с отстранённым спокойствием, уже не питая иллюзий по части этой страны. И даже стоявшие позади него двое агентов министерства безопасности империи, решавшие дела с аристократией, его не волновали. Это были маги, разумеется, и весьма искусные, если судить по аурам. Но всё же этого было ничтожно мало против него!
Больше всего барона волновало, успели ли его женщины решить все дела в столице и вернуться назад, на чудовищное поле. И не будет ли проблем у торговцев с доставкой всего купленного и заказанного после его исхода из здания суда. Хоть ни одна сделка и не проходила от его имени, это ничего не значило – докопаться могли за любую мелочь.
– Барон Кёнинг, вам есть что сказать? – верховный судья, герцог Дальгрог, бывший родичем императорской семьи, снял лупоглазые очки, оторвавшись от бумаг с доказательствами. На высоких балконах, что располагались вдоль стен справа и слева огромной залы, и где восседали почтенные наблюдатели‑гаранты, установилась мёртвая тишина.
Вальтер, одетый для этого случая в подобие традиционного платья, только без парика и львиной доли вышивки и украшений, молча поднялся, оглядевшись вокруг.
– Да, есть. Я не понимаю, почему вы шьёте мне эту ерунду, основываясь на лживых доказательствах, когда есть совершенно реальные нарушения для процедуры лишения титула. Я не был в тех районах баронства Хасельхоф ни разу, и никогда не торговал рабами!
– Ой бросьте, барон, какие в вашем возрасте могут быть преступления? Вы обычный пьяница и бабник! – бросила одна женщина в мантии судьи, чьё имя Вальтер даже запоминать не стал. Старая такая, молодящаяся свинцовыми белилами и угольной тушью. – Кстати говоря, для семнадцати лет вы выглядите слишком… взросло.
– Вполне обычные преступления. Хотя бы уничтожение острова инквизиции. Или недавнее разрушение Венгорума. Знай вы об этих моих поступках, выбрали бы в надсмотрщики нескольких гранд‑архимагов, а не простых мастеров.
– Хватит этой чуши! – ударил наконец деревянным молотком верховный судья. – Раз по существу вам сказать нечего, суд удаляется на совещание по вынесению решения.
Ещё раз стукнув молотком, все девять судей встали, чтобы войти в помещение, располагавшееся за их спинами. Но не успела дверь закрыться, как снова открылась, и судьи вышли назад. Было очевидно, что они просто соблюдают регламент, не более.
– Суд решил признать барона Вальтера Кёнинга виновным в преступлении, предусмотренном восемьдесят третьей статьёй дворянского уложения! Вы с этого момента лишаетесь своего титула и всех привилегий. А также подвергаетесь штрафу в полмиллиона золотых кун! Сдайте свой медальон немедленно.
Покачав головой и сдержанно выдохнув, Вальтер голой рукой сорвал с шеи толстую стальную цепь, заставив её кованые звенья разлететься в разные стороны, прыгая по полу с громким звоном. После чего бросил пластину на пол! Развернулся, и спокойным шагом направился на выход.
– Стойте, вы ещё не подписали приговор.
Но Вальтер даже не отреагировал на этот выпад.
– Стоять! Стража, чего стоите, задержите его!
Тотчас в сторону бывшего барона рванулись все воины в броне, что стояли здесь при параде. А маги имперской безопасности начали кастовость заклинания, способные спеленать даже архимага! Но вдруг рыцарей словно снесло неведомой силой в сторону агентов, и те на огромной скорости обрушились на них стальным дождём, придавив своей массой. Когда же эта куча наконец распалась, Кёнинга уже и след простыл!
С громким гулом на здании Суда Чести зазвонил тревожный колокол, призывая все наличные силы в округе к бдительности. Вот только взошедшее над столицей рукотворное солнце помешало людям выполнить свой долг. Пульсируя, словно ленивый стробоскоп, яркий светящийся шар, зависнув над домами, ослеплял людей раз за разом, мешая не только двигаться, но даже думать, – боль в глазах и голове спустя десяток минут такой свистопляски стала просто невыносимой! Вся округа превратилась в мешанину из ярких вспышек и кратковременного потемнения в глазах.
Сам же Вальтер спокойно нашёл своего коня, спокойно сел, и под аккомпанемент этих световых эффектов в вечернем небе, выехал за пределы города. Ему и его Гелиосу, носившему светофильтры на глазах, эти ярчайшие вспышки никак не мешали! А за городом его уже поджидала его виверна вместе со всеми его спутниками. Погрузившись в капсулу, он ещё раз оглядел с сожалением столицу его родины, ставшей естественным врагом, после чего дал команду на взлёт, наконец‑то вернувшись домой.
Вот так и завершилась для Вальтера Кёнинга его жизнь в роли местного барона: недолго и без особого фарса. Но зато теперь начиналась новая жизнь, свободная! Полная планов по созданию собственного государства!
И начнётся эта эпохальная история со строительства столицы его владений, новой военной цитадели, оплота порядка и справедливости, – Тристрама.
[1] Тетраграматон – нечитаемое собственное имя бога.
[2] Печать царя Соломона – даёт власть над джинами и понимание языка животных.
[3] Далее все слова, произнесённые на русском языке, будут помечаться жирным шрифтом.
[4] Группа «Яйцы Фаберже», «Финки».
Враг Сальдисской Империи
Пролог
Пролог
Пустыня Керун – одна из малых пустынь Империи Зарукум, располагавшаяся в пятистах километрах от границы с Сальдисской империей и свободными царствами запада. Обычная песчаная пустыня с редкими вкраплениями оазисов на пути к тропическим владениям ещё более древней империи, ставшей частью этого государства более тысячи лет назад. Но не этим оно привлекало внимание сегодня. Не в песках и жаре была её исключительность, не в погонщиках караванов, пересекавших ежедневно эту территорию смерти, и даже не в песчаных скорпионах, обитающих там.
Дело в том, что эта пустыня была ближайшим источником места силы с природой огня! И оно как нельзя лучше подходило для ритуала открытия врат в планы Инферно. Только поэтому войска первого инквизитора до сих пор терпели местную жару и вездесущий песок, каждый день опасаясь их обнаружения. Только для этого они рисковали жизнью и здоровьем – ради создания непреодолимого барьера между еретиками Зарукума и благословенной Сальдисской Империей!
По словам первого инквизитора таково было их истинное предназначение. Слишком часто две империи сталкивались друг с другом на почве религии и идеологии. Слишком сильно страдала репутация церкви Истока из‑за действий империи Зарукум! Их ересь о единстве огня и воды постоянно просачивалась на территорию Сальдисской империи, совращая умы простонародья!
– Всё готово? – встретила верховный инквизитор в своём фургоне, где прохлада поддерживалась магией штатного мага‑ритуалиста.
– Да. Ритуал осталось только запустить. Потребуется шесть клириков не ниже третьего круга, а лучше четвёртого. Но…
– Но они умрут. Да я знаю… Пойдут добровольцы.
В добровольцах недостатка не было. Но инквизитор избрала лишь тех, кто не имел детей или был уже достаточно стар, чтобы передать своё место в инквизиции взрослому сыну – такая практика применялась довольно часто, что позволяло держать сам культ инквизиции в ограниченных рамках.
Остальная часть армии заблаговременно свернула лагерь, удалившись на безопасное расстояние, ибо прорыв Инферно уничтожит всё в радиусе пары километров, покуда портал не стабилизируется. Ритуальный круг на песчаных барханах пришлось рисовать с помощью магов земли, выравнявших и уплотнивших песок на большой территории. А установка серебряных жезлов‑накопителей с аквамариновыми кристаллами позволила сильно упростить проведение ритуала. На поимку и удержание архимана, бегавшего от инквизиции по Сальдису больше двух месяцев, перемещаясь из тела в тело, было потрачено слишком много – все высшие клирики и клирики пятого круга были либо убиты, либо сильно ранены. А паладины для этих задач попросту не годились.