Кроме духа, у нас есть тело и это предстоит еще открыть воспитателям. Образование должно касаться и тела, иначе оно будет слишком односторонним. В Германии специализация духа и тела зашла дальше, чем где-либо и там мы встречаем идеал ученого профессора с огромным лысым лбом, в больших золотых очках над почти слепыми глазами, со слабым, сутулым телом, которое почти атрофировалось от недостатка движения и свежего воздуха. Но пойдите в поле и с каким удовольствием вы увидите там обыкновенного крестьянина, исполина по силе, но с умом, почти не видавшим книжной мудрости.
Помню, как, еще мальчиком, приехал я в Оксфорд во время франко-прусской войны и как садовник в одном из университетских колледжей спрашивал меня: не здесь ли по соседству, идет война? Так мало знал университетский садовник. Прекрасные стены наших университетов как бы задерживают источники знания и не дают им разливаться в умах рабочего люда.
У нас, кроме мозга, есть руки и ноги, и мы должны же пользоваться ими! Что может быть бессмысленнее всех этих аппаратов доктора Феллона, гирь, тяжестей и блоков, с помощью которых мы доставляем себе те физические упражнения, которые мы в изобилии имели бы при всякой полезной работе?
Нам нужны разносторонне образованные мужчины и женщины, и высшая цивилизация есть именно та, которая создает наибольшее число их. В погоне за производством товаров мы позабыли о производстве людей. У нас есть только "головы", чтобы вести дело и рабочие "руки", но у нас еще нет соединения тех и других в одном лице. Люди нужнее, чем стальные рельсы велосипеды или машины! И учитель для истинного прогресса страны имеет большее значение, чем любой из представителей нашей промышленности.
Но самое важное в деле образования -- это все же характер ребенка, нравственная природа его, его душа, его отношение к окружающему, -- свободное или подчиненное, правдивое или лживое, добродушное или злобное. И воспитатель прежде всего должен помнить ту истину, что уже и естественные элементы духовной природы ребенка стремятся направить его в сторону всего хорошего. Дайте только удобный ему случай и он выкажет инициативу, предпочтет правду и проявит любовь к окружающим. Нужно только поощрять его на этом пути жизни и не ставить на нем преград.
Наиболее ценной чертой характера является любовь,- эта гибкая, всепроникающая и непреодолимая сила, открывающая чрез самозабвение путь ко всякой правде. И детям по природь их, свойственна любовь. Может быть, потому-то и было сказано: "Если не будете как дети, не войдете в Царство Небесное". Их не нужно учить любви к ближнему, а только пробуждать ее в них, развивать ее.
В старомодной школе, с ее суровой дисциплиной, делать это не легко. Но и там учитель мог бы упражнять детей хотя бы в "любви к другим детям: сначала к сидящим рядом, потом к сидящим дальше, пока круг привязанностей ученика не разрастется, подобно круга от брошенного в воду камня. Когда это движение перешло бы стены школы, тогда ничто уже не могло бы остановить его, оно захватило бы весь мир, сделавшись столь же заразительным, как оспа или корь. Хорошая, крепкая любовь, в сущности, есть самая естественная деятельность человеческой души.
Возможно, что этот предложенный мной метод оказался бы неудобоприменимым, но писатели-педагоги, без сомнения, могли бы придумать лучший метод, если бы только подумали об этом. Вся беда в том, что они не думают серьезно о развитии любви. Надо остерегаться только, чтобы не создать маленьких фатов и лицемеров. И может быть, более пригодной для этого будет не старая, а новая школа, где вовсе не будут говорить о любви к ближнему, но где будут исподволь делать все возможное для того, чтобы раздуть в пламя маленькую искру любви.
Чудное свойство любви к ближнему именно в том и заключается, что она захватывает самые основы нашей деятельности и дает толчок одновременно и умственному, и физическому, и нравственному развитию. Возникает любовь в человеке и сейчас же у него является страстное желание быть полезным тем, кого он любить. Он смотрит на себя, как на орудие для их благосостояния и, конечно, стремится сделать это орудие возможно более совершенным.
Вот что является наиболее прочной опорой в деле воспитания. Простые уроки, которые готовились прежде только по обязанности или ради удовлетворения личного интереса, сразу же превращаются при любви в подчиненные части стройной системы образования и весь круг учебных занятий приурочивается к благородной цели служения человечеству. Каждая отрасль знания становится на принадлежащее ей место и везде открывается простор для проявления естественных склонностей ребенка, -- для его чувства благородства, смелости, справедливости и других добродетелей.