Когда в меня входит член второго мужчины, боль остаётся уже лишь отголосками. Я постанываю, двигаюсь уже сам, в своём ритме, нюхаю чужую кожу, вылизываю, прижимаюсь.
Мой член принимается ласкать мозолистая ладонь, и я отстраняюсь, чтобы мужчине было удобнее мне дрочить. Водянисто-голубые глаза пристально смотрят на меня, пока руки умело доводят до оргазма, и я снова падаю Джейку на грудь, ощущая, как вновь набухает член внутри меня. И внезапно это так хорошо, и так сладко пахнет его шея, что я, не отдавая себе отчёта, впиваюсь в неё зубами, глубоко и крепко.
========== Часть 3 ==========
С того отвратного вечера проходит почти месяц. Очнувшись весь мокрый на диване, я первым делом пошёл давать дяде пизды. Впервые жалею, что из-за модельного бизнеса приходится держать процент жира под контролем. Будь я хотя бы немножко потяжелее, то уделал бы Стэна на одном только возмущении, но этот сраный зожник моё диетное тельце только так перекидывает.
— Псина ты сутулая! Гнида вонючая! — бешусь я и бьюсь безумной рыбёхой в дядином захвате. — Что б я ещё раз! Ещё раз с тобой дело имел! Как ты смеешь называться моим дядей! Ты же даже мой крёстный! Ты! Гнида сутулая! Псина вонючая! Сколько тебе заплатили, а? Сколько? Что ты получил за жопу любимого племянника?!
— Контракт с «Эджи»... Для тебя вообще-то!
— Сука ты! — Я замираю, глядя Стэну в лицо. — Больше даже не проси меня тебе помогать! И массаж тебе делать не буду! И печеньки мои! Больше не для тебя! Для всех! Кроме тебя!
Стэн закатывает глаза.
— Ладно тебе. Завтра подкатят к тебе твой Мерседесик последний...
— Шмэнтли! Как минимум! И я больше никогда, слышишь, никогда не буду развлекать твоих партнёров!
Стэн вздыхает и отпускает меня.
— Ладно. Шмэнтли, так Шмэнтли. Но знай, что даже я на таком не езжу.
— Я знаю на чём ты ездишь, сволочь!
Новенький Шмэнтли синего цвета немного меня утешил. Теперь мне все завидуют, хоть и шепчутся за спиной, мол, насосал. В целом, они недалеко ушли от истины.
Согласно словам всей моей родни, я таки оказался под мужиком. И над мужиком. Не прошло и месяца после первой овуляции. Это фиаско.
Итак. Целый месяц я посвящаю себя работе и бессмысленному и беспощадному сексу по пятницам. Мне уже всё равно, мужчина это будет или женщина, какая теперь разница? Меня уже распечатали! Дороги назад нет! Я теперь сладкая пассивка, или как там говорят...
Короче говоря, двое грозных шкафчиков, похожих на мафиози, ловят меня у заднего входа (какая ирония!) в бар, обжимающимся с каким-то скуластым блондинчиком, чьё имя я не удосужился уточнить.
Блондинчика заталкивают в мусорный бак, а меня в салон чьей-то тачки, и я вижу перед собой Похитителя Чужих Девиц, Виктора Ганби, и, по совместительству, моего недавнего насильника.
— Что, пустился во все тяжкие? — кисло ухмыляется он.
— Ах ты гнида! — У меня нет сил на достойный ответ, зато есть силы дать ублюдку по роже.
Какое-то время мы, как два дебила, боремся на заднем сидении, пока шкафы, переглянувшись, просто не скручивают меня в кренделёк, фиксируя руки стяжками.
Я зло молчу, пока пижон поправляет свой потрёпанный лук.
Затем мы куда-то едем, молча и зло. Я бы, конечно, задал пару вопросов, но буравить пижона взглядом мне предпочтительнее. Ему, видимо, тоже.
Наконец мы куда-то приезжаем, шкафы вытаскивают меня из салона и долго несут жопой вперёд, так что я не могу понять, где я нахожусь.
Я отчаянно брыкаюсь и сыплю проклятиями и на безразличных шкафов, и на идущего за нами элегантного Ганби.
Следующим этапом меня кладут на кушетку в светлой комнате, похожей на косметологический кабинет и срывают с меня штаны.
— Только посмей! — верещу я, отчаянно брыкаясь, но меня хорошо держат.
Сбоку походит какой-то человек с медицинской маской на лице и в перчатках. Видно, что он и сам напуган, даже голос дрожит:
— Пожалуйста, успокойтесь. Я всего лишь проведу для Вас процедуру удаления татуировки...
— Нет! — взбрыкиваю я. — Я не разрешаю!
Человек в маске переглядывается с Ганби.
— Будешь брыкаться, я тебя трахну, сучёныш! — шипит он мне на ухо. — И в этот раз рядом не будет дедули, чтобы меня остановить! А ещё Грэг вчера расстался с девушкой и он очень...
— Удаляй, блять!
Это оказывается больно. Я дёргаюсь от вспышек, и мастер спрашивает меня, не нужно ли сделать перерыв.
— Давай в темпе, какой перерыв! — возмущается Ганби.
Я стаскиваю зубы и терплю. Это продолжается ещё довольно долго, и, наконец, мастер отстраняется от моей бедной-несчастной жопки.
— Готово, сэр.
Ганби отодвигает мастера от меня, и я чувствую лёгкое прикосновение тёплой руки.
— Черт, — ругается пижон и отходит, звоня кому-то по телефону, а я грозно смотрю на шкафов.
— Могу я теперь одеться?!
Следующим этапом нашего путешествия становится огромный загородный дом, почти поместье, куда Ганби уже почти сам волочит меня за собой за шкирку, потому что я, чуя неладное (я видел о-о-очень стрёмное порно, которое начиналось так же), принимаю брыкаться и извиваться так, что даже шкафам уже трудно меня держать.