— Надо было наказать тута, — вздохнул командир, — но ты прав… прав… Ты кстати в курсе, что Быков этого фоккера таранил? Битман, ведомый его, в рапорте написал…
— Как таранил? Брехня, — опешил Виктор, — я сам видел…
— Щас шепнули. Замполит дивизионный уже в сводке отразил.
— И что теперь будет?
— Да ничего, — хмыкнул Шубин. — Нам с тобой от того тута ни холодно, ни жарко. Немцам, думаю, тоже. А Битмана я завтра отлюблю… Отдыхать нужно Витька перед полетами. Вот главный вывод. Я вот ночью не поспал и едва тута живой остался. Так что ты со своей бабой не усердствуй сильно, — Шубин засмеялся. — А вообще я тебе удивляюсь тута. Ты же умный парень, войной битый, чего ты до этой курвы бегаешь? Неужто в полку нормальных девок нет?
Виктор промолчал.
— Ладно тута, — командир понял, что интересный для него разговор, развития не получит и успокоился. — Готовься. Завтра станешь заместителем Егорова. А Лешку Соломина во вторую переводят. На ту же должность. Приказ вчера еще подписали…
— Во вторую? Как? — Виктору показалось, что он ослышался.
— Во вторую! Молча тута! — Кратко ответил Шубин и пояснил. — Усилить надо. Потери большие, новичков много, а сильных летчиков тута один — Гаджиев. Не потянет. Я хотел тебя комэском поставить, но там, — он указал пальцем вверх, — не дали. Нечего было на Пруткова с ножом кидаться, теперь аукается, — он усмехнулся. — Понял? Комэск из варягов будет
— Хреново будет без Лешки, — пригорюнился Виктор.
— Нормально! Перебьетесь тута, — обрезал командир, — Егоров уже пороху понюхал, обтесался, тебе фору даст. Ты на месте, никуда не делся. Ильин опять же у вас, а он иных двоих стоит. На днях из госпиталя Кот вернется. Ларин твой, хоть и рас…й, но летчик хороший. Если натаскаешь, то цены не будет… Да вас давно тута раскулачивать пора… Собрались сливки…
Виктор усмехнулся Шубинской логике, но в душе все же признал его правоту. Вторую эскадрилью нужно было усиливать. Он вспомнил, что его родной Таганрог освободили в конце августа, а это означает наступление и, соответственно бои в воздухе.
— Жарко будет, — неожиданно для себя сказал он. — Наступление скоро.
— А ты думал, что эти "Фоккеры", что мы завалили, у немцев последние? — Шубин усмехнулся. — Впереди тута драчка будет и неслабая! Кстати, чуть не забыл, Только что пришло подтверждение от пехоты. Пишут, что прямо над позициями один наш Як дрался против трех немцев и одного из них сбил. Летчика в плен взяли. По всему тута выходит, что это твой подранок упал.
— Вот как? — удивился Саблин, — выходит шестнадцатый?
— Ага, — улыбнулся командир, — скоро меня перегонишь.
— Я его вверх ногами срезал, — похвастался Виктор, довольно улыбаясь, — последними снарядами. А фоккер этот сильно побит?
— Не знаю тута, — командир потянулся за папиросами, — они не написали. Да и везти его оттуда та еще морока — километров восемьдесят будет. В следующий раз, — усмехнулся он, — поближе к аэродрому сбивай…
…Полк прочно осел в Новошахтинске. Окопался, прижился, прирос. Ему подкинули немного самолетов, пополнив до штата, подкинули летчиков. Теперь прежний монолит Як-девятых разбавляли потрепанные ветераны Сталинградской битвы — единички и семерки. Подкинули и летчиков. И если старые, потрепанные самолеты были злом, то двое уже немного хлебнувших войны младлея, попавших в первую и вторую эскадрильи, были несомненным добром. Как и капитан Чуриков — новый комэск-2. Командиром он оказался хорошим, летчиком тоже, успев отличиться в первую же неделю пребывания в полку, перехватив и завалив вражеского разведчика.
Готовясь к летнему наступлению, немцы активизировали действия своей авиации, нанося частые и довольно болезненные удары по боевым позициям и коммуникациям наших войск. Перехватывать их с полкового аэродрома оказалось практически невозможно, поэтому одна из эскадрилий постоянно дежурила на небольшом пятачке, расположенном всего в пятнадцати километрах от линии фронта. Отсюда, особенно по ночам, когда не ревели двигатели самолетов, хорошо было слышно как громыхала артиллерийская канонада, как загорались в ночи далекие зарницы…
Было здесь неимоверно скучно. Колхозный луг, хилая посадка с установленными в ней палатками, импровизированный штаб с единственным телефоном. Крытый камышом навес вместо столовой, укрытые маскировочными сетями истребители и бочки с ГСМ. Тишина и скука. Хорошо еще, что расположенные неподалеку мелкие пруды худо-бедно обеспечивали дичью и свежей рыбой, иначе жить тут, на одном сухом пайке, стало бы совсем уныло.