Макс не мог допустить прихода местного врача. К тому же он прекрасно знал, как ей помочь. Только нужно было любой ценой сделать укол, и в этом он мог положиться только на жену. Лиля поднялась к Стасе, чтобы ее переодеть. Михаил Иванович предпочел бы, чтобы этим занялась Катюша, но ее как раз отправили в магазин.
— Теперь, когда мы одни, расскажи, что с тобой случилось на самом деле, — непривычно ласково обратилась к Стасе Лиля.
— Началась дикая мигрень, а потом я просто отключилась.
— Почему твой дедушка ничего об этом не сказал?
— Он не знал. Поехал по делам в соседний город. Я была в сквере одна.
— Вот видишь! Тебе нельзя быть одной! Мы не просто так за тобой присматриваем. Не хочу даже думать, что могло бы случиться! — Лиля перевела дыхание и немного успокоилась. — Ладно, а теперь расскажи, что было до того как тебе стало плохо. Должно же было что-то случиться, из-за чего все это началось.
— Да, кое-что произошло, но я не хочу об этом говорить. Не сейчас, пока у нас дедушка.
Стася отвернулась от Лили и прикрыла глаза, показывая, что собирается спать. Она не услышала, как мачеха достала из кармана шприц и аккуратно расчехлила иглу. Когда Стася почувствовала укол в плечо, было уже слишком поздно.
— Не бойся. Это лекарство Макса. Оно тебе поможет, — сказала Лиля и укрыла засыпающую Стасю одеялом.
Михаил Иванович не хотел уезжать, не удостоверившись, что внучке стало лучше. Ему совсем не понравилось, что Макс и Лиля отказались вызывать врача и дали какие-то свои лекарства. Тем не менее, когда Стася проснулась после недолгого сна, ей действительно полегчало.
— Дедушка, все в порядке. Не переживай, — улыбнулась она и взяла в ладони его грубую морщинистую руку.
— Как я могу не переживать, Стасенька? Но тебе и правда лучше. Румянец вернулся, губки порозовели.
— Дедушка, я хотела тебя кое о чем попросить…
— Да?
— Оставь мне свой адрес. Расскажи, как тебя найти. Вдруг решу тебя навестить.
— Хорошо, Стасенька, оставлю. Я живу в Люберцах, это городок недалеко от Москвы. Сейчас напишу адрес. — Михаил Иванович достал из пиджака блокнот и ручку, быстро написал размашистым почерком адрес, вырвал листок и передал его Стасе. — Но лучше не приезжай, я все равно буду по делам мотаться, а как закончу, вернусь в Солнечный. Наш уговор все еще в силе.
— Хорошо. — Стася притянула к щеке дедову руки и, прикрыв глаза, потерлась о нее. — Я буду очень скучать.
— И я, милая.
Когда Михаил Иванович уехал, к Стасе зашли Макс и Лиля. Выражения их лиц не предвещали ничего хорошего, но вместо скандала отчим заявил, что не станет донимать ее вопросами. Пока. Но как только Стася полностью окрепнет, их ждет серьезный разговор. Головная боль действительно прошла, но осталась какая-то непривычная слабость. У Стаси не было сил, чтобы просто подняться с постели.
— Пять дней постельного режима, — строго сказал Макс. — Никаких волнений и переживаний. Твой дед приготовил тебе подарок — телефон и ноутбук. Ими тебе тоже пользоваться запрещается.
— Кто бы сомневался, — ухмыльнулась Стася.
— Не переживай, дочка. Техника будет тебе подарком к помолвке. Через месяц ведь тебе нужно будет сообщить дедушке, что ты выходишь за Сашу. — Лиля села на край Стасиной кровати и погладила дочь через одеяло.
— Или сообщить, что за него не выхожу. Я не хочу иметь ничего общего с этим человеком!
— Дорогая, оставь ее. Стасе нужен покой. — Макс подхватил супругу под локоть и поднял с кровати. — Станислава, отдыхай.
Как только Стася наконец осталась одна, она достала из-под матраца телефон и написала Беркуту. Ждать больше не было смысла, действовать нужно было немедленно. Стася все для себя решила, если сейчас он откажет и не захочет помочь бежать от родителей, то она обратится к Катюше, а та наверняка одолжит деньги на дорогу. Если не с Беркутом, то Стася рванет в Подмосковье к деду. Куда угодно, только подальше от этих людей.
Ответ на СМС пришел почти сразу. Стася расплылась в улыбке, читая предложение возлюбленного бежать немедленно. К сожалению, из-за плохого самочувствия и сильной слабости пока она не могла так рисковать. Побег был запланирован на будущую субботу. У Стаси было пять дней, чтобы окончательно окрепнуть.
На четвертый день, Стася совсем не чувствовала усталости. Если бы не бдительный надзор Макса, она давно бы прекратила постельный режим. Когда в очередной раз Стася была поймана на лестнице, отчим не сдержался: